Второй шанс

— Теперь она распевает Горские песни? — пораженно уставившись на полосатую кобылку, спросила Психошай.

— Пони… — проворчал Кэррион, закатывая свои белесые глаза. Цербер странно щелкнул, и из его динамиков полилась музыка… низкая, крепкая и странно… грязная… музыка, а Рампейдж взбежала по ступеньками, задорно ухмыляясь нам.

Я родилась поутру, под Чёрной горой!Я кирку взяла да полезла в забой!Я за день добыла шестнадцать проклятых тонн,И Мастер смены сказала «Поимей мя грифон!»

Не придумав ничего лучше, мы последовали за ней на второй этаж. Часовой робот с дырявым и погнутым из-за жары корпусом развернулся к нам, потрескивающим голосом издавая что-то вроде предупреждения или угрозы. Рампейдж, не сбиваясь с ритма, кинулась к нему под шквальным огнем его энергомагического минигана и врезалась копытами в его грудь, сбрасывая робота с лестницы, при этом продолжая петь.

Шестнадцать тонн за день, а что получила?Состарилась на день, а долга больше, чем было.О, Луна благая, не зови ты меня,Ведь мною владеет Компания!

Она снова и снова била в грудь робота, пока тот безуспешно пытался поднять свои пушки и поразить полосатую земную пони. Крупнокалиберная винтовка Лакуны взорвала его голову, и полосатая кобылка отпихнула в сторону разбитый корпус. Лестница оказалась блокирована обломками, но чуть дальше на другой стороне участок прохода обвалился, образуя своего рода пандус между вторым и третьим этажами.

Времени болтать или думать не оставалось, нужно было только бежать. В одном из углов выпала турель и начала выцеливать нас ярко-красными лучами. Рампейдж подобрала металлическую пластину с поверженного робота, а Лакуна с Кэррионом, зайдя по обе стороны от неё, превратили турель в хлам. Захохотав, земная пони рванула вперед, и мы последовали за ней.

Я родилась поутру, землю вьюга мела.Заваруха да Драка — вот мои имена.Кормилицей мне был старый грифон —Нет мне хозяев, и плевать на закон!

Мы приблизились к следующему углу, пробегая мимо клеток с воющими, светящимся гулями, протягивающих к нам копыта и бьющихся о решетки в попытках добраться до нас. Я заметила, что парящие роботы в центральном помещении к этому моменту начали следить за нашим перемещением. Но сейчас не это беспокоило меня, сверлящая боль в груди никуда не исчезла. У второго угла показалась очередная турель, я скользнула в З.П.С. и взорвала её прежде, чем она начала стрелять.

Мы добрались до пандуса из обломков, но там нас ждали двое часовых. Я осмотрела парящих роботов. Вряд ли это было совпадение. Но когда Рампейдж рванула было на них, Ксанти положила ей копыто на плечо и покачала головой.

— Прячусь! — заявила броня и исчезла, скрывая зебру.

— Почему он так хорошо работает на зебре? — удивился Шиарс. — У нас он никогда не работал настолько отлично.

Секундой позже один из роботов-часовых издал механический крик и развернулся к соседнему роботу, обстреливая того ракетами, на что он немедленно открыл ответный огонь.

— Ооо… вот бы она так же сделала со мной, — раздался стон Цербера, приглушенный играемой им музыкой. Когда один из роботов взорвался, Рампейдж врезалась в другого, вопя: — Шестнадцать тонн за день, а что получила? Состарилась на день, а долга больше, чем было!

Появившись позади робота в теневой вспышке, Стигиус врезал по затылку дымящейся головы робота, пока Рампейдж лягала того в грудь. Он взорвался фонтаном искр, обдавших полосатую кобылку, пока та продолжала распевать: — О, Луна благая, не зови ты меня! Ведь мною владеет Ком-па-ни-я!

Данный момент как нельзя кстати подошел бы для передышки, но Рампейдж, не останавливаясь ни на секунду, вернулась из прохода обратно к лестнице, гордо маршируя под музыку, рвущуюся из динамиков Цербера.

Коль увидишь меня, на дороге не стой!Много важных тут было, стали глиной простой.Моё копыто стальное, а второе — чугун.Не одним, так другим огребёшь карачун!

Мы успели преодолеть полпути по переходу, когда прозвенела тревога, и полдюжины ближайших к нам камер неожиданно открылись с громким механическим лязгом. Цербер резко развернулся и окатил одну из клеток струей оранжевого пламени. Два гуля прыгнули на Кэрриона, который взмыл вверх, размозжив их о потолок, затем перевернулся, сбросил оглушенных гулей и, наконец, измельчил их из своих миниганов. Один бросился к Психошай, и сразу же из ниоткуда возник Стигиус, держа бьющегося гуля. Психошай взлетела и с силой лягнула удерживаемого гуля, разбивая его череп.