Второй Шанс

— Извини, нет мелочи. Мне обещали сегодня свидание с начальником. Время идет, скоро вечер, а я так и сижу тут взаперти.

— Поверь, Виктор, Андреевичу не до тебя. В связи с надвигающимся шоу у него дел по горло. Разные документы, разрешения, пропуска. А вместо этого ему приходится разбираться с твоими проблемами.

— Дым первый начал…

— Неважно. Все разрешилось. Андреевич тоже не зря столько лет здесь верховодит. Заказчик твоего устранения уже обнаружен, так что скоро заживешь нормальной жизнью.

— Нормальной, — фыркаю я. — Нормальной жизнью я заживу, когда выберусь отсюда. Спасибо за обед.

На это наш разговор заканчивается. Через пару часов приходит Меренков. Я излагаю ему всю историю конфликта с местными «авторитетами».

— Да, Виктор, тебя нужно защищать не только от закона, но и от себя самого. Ты влез в неприятности на ровном месте.

— Ярослав Витальевич, у меня не было выбора. Согласиться помогать «блатным» я не мог, Гольцева бы это точно не устроило, а отказ, даже в самой вежливой форме, все равно остался бы отказом.

Адвокат с интересом смотрит на меня:

— Ты пригласил меня, чтобы спастись от смерти, но сам не особо избегаешь опасностей. Сейчас ссоришься с зэками. Раньше — карабкался по скалам, причем пренебрегая альпинистским снаряжением, любил переплывать широкие реки. Однажды устроил дуэль на ножах, за что и попал сюда. Тебе не живется спокойно? Ты не боишься смерти?

— На какой из вопросов отвечать сначала? Спокойно мне действительно не живется — это слишком скучно. Ну а на счет страха, — я пожимаю плечами. — Меня пугает в первую очередь то, что из моей гибели хотят сделать развлечение. Есть в этом что-то жалкое, недостойное. Если бы я утонул в реке, то виноват был бы только сам — не смог рассчитать силы, оказался слишком слаб. А быть казненным, как баран на скотобойне... Ну уж нет, о таком я даже думать не хочу.

— В том, что ты получил смертный приговор, виноват тоже только ты, — осуждающе говорит Меренков. — Странно, что ты этого не видишь. Когда шел на убийство, неужели не понимал, чем все закончится?

— Это был честный поединок, — огрызаюсь я. — Мой враг был также вооружен ножом, хорошо тренирован и наверняка понимал, чем все может для него завершиться.

— По-другому вашу ссору нельзя было решить? — спрашивает адвокат.

Я вздыхаю:

— Не все вопросы можно уладить цивилизованными методами.

— Да, — кивает адвокат. — Особенно, если и не слишком стараться. Скажи, а ты не жалеешь о своем поступке?

— Не знаю. Много времени прошло, ярость улеглась, да и сам я изменился. Не знаю... — еще раз повторяю я.

Мы пару минут сидим в молчании, после чего адвокат говорит.

— Ладно, давай вернемся к нашим баранам. Гольцев всерьез занервничал и его можно понять — через несколько дней стартует отбор на шоу, а одного из ведущих чуть не убили.

— А разве для него это плохо? — спрашиваю я. — Такое событие придало бы некий драматический оттенок мероприятию. Даже мелодраматический, я бы сказал.

Адвокат неодобрительно смотрит на меня и спрашивает:

— А ты все шутишь? Не веришь, что тебя и вправду могут зарезать? Развлекаешься, вместо того чтобы...

— Чтобы что? — перебиваю я. — Вот чем, по-вашему, я должен целыми днями заниматься? Думать о приговоре? Или о реалити-шоу? Или мне нужно сидеть взаперти и трястись от каждого шороха, ожидая прихода убийц? Ну и каких из них посоветуете больше опасаться? Тех, которых могли бы прислать «блатные» или тех, которых на убийство благословит государство? Если размышлять все время о чем-то одном, то так можно с ума сойти. Вот я и развлекаюсь, как могу.

— Ладно, давай вернемся к проекту, — примирительно говорит Меренков. — Честное слово, Гольцев должен быть тебе благодарен, ведь ты в свое время пригласил адвоката, который теперь взвалил на свои плечи кучу его работы. По пути сюда я уже забежал к начальнику тюрьмы и переговорил относительно твоего будущего. Ты поссорился с одним из местных «блатных», камеры наблюдения это зафиксировали и теперь с ним проводят воспитательную беседу. Очень убедительную беседу, можешь не сомневаться.

— Не думаю, что это его остановит. Уже, наверное, вся тюрьма знает, что я отказал ему в просьбе. Если он не сумел внушить уважения мне, то скоро и остальные перестанут с ним считаться и вот тогда его добьют свои же.

— Да, — соглашается Меренков. — Но ты же понимаешь, что начальник этого заведения сумеет оградить тебя от опасности, так что ничего не бойся, скоро заживешь нормальной жизнью.

— Я и не боюсь. А нормальную жизнь мне сегодня уже обещал охранник. Отвечу вам также как и ему — нормальная жизнь начнется за стенами тюрьмы.

— До ее начала тебе придется участвовать в шоу, — напоминает адвокат. — Так что слушай меня. Этот проект позиционируется как интеллектуально-развлекательная программа.

— И что же там такого интеллектуального? — удивленно спрашиваю я.