Второй Шанс

— Не перебивай и все узнаешь. Это не просто реалити-шоу. Съемки разных конкурсов и интервью будут разбавлены экскурсами в прошлое. Там расскажут о том, как зародились тюрьмы, как в разных странах появлялись и менялись законодательства, какие наказания применялись к преступникам. Таким образом, шоу получит познавательный аспект. И вести эти лекции по истории придется тебе.

— Тексты рассказов подготовят журналисты?

— Да, — кивает Меренков. — Они постараются осветить самые интересные и любопытные аспекты в истории развития тюремной системы. Слава богу, за несколько тысячелетий человеческой цивилизации накопился изрядный багаж разнообразной информации. Ну а для тебя это будет ценным опытом по работе на камеру, чтобы потом, во время прямых трансляций, было немного легче.

— Ясно. Скажите, многие ли заключенные клюнули на приманку с кредитами?

Адвокат качает головой:

— Я точно не знаю. Ты же понимаешь, что банк такую информацию не дает, но думаю, что многие. Их специалисты свое дело знают — они пустили слух о том, что часть зэков взяла такой кредит и, соответственно, их шансы на победу выросли. Ну а теперь, конечно, и остальные побегут в кредитный отдел. Ажиотаж — дело заразное, сам понимаешь.

— Да. А ко мне еще гости должны прийти. Представьте — Николай Тарасов, собственной персоной. Обещал сегодня вечером быть здесь.

Меренков настороженно смотрит на меня и спрашивает:

— Он не говорил, что ему надо?

— Нет, просто просил о встрече. Советуете отказаться?

— Нет, думаю, стоит встретиться. Посмотрим, вдруг он что-то полезное скажет. Ты только интервью ему не давай — хватит. Он, конечно, профессиональный журналист и привык из разговора извлечь максимум пользы для себя, но постарайся больше узнать сам и меньше сообщить ему. Расскажешь потом, чего же он хотел.

Тарасов приходит ближе к семи часам вечера. Откровенно говоря, его нелегко узнать. Весь лоск, самоуверенность и энергия куда-то улетучились. Ко мне в камеру заходит, кажется, совсем другой человек. Он здоровается и стоит, переминаясь с ноги на ногу. Только после моего предложения он садится на стул и смотрит на меня, не зная, с чего начать разговор. Я говорю:

— Насколько я понимаю у современного журналиста жизнь очень суматошная — нужно постоянно общаться с разными людьми и уметь находить с ними общий язык. А ведь иногда так хочется расслабиться и для разнообразия просто помолчать. Однако я не думаю, что ты пришел ко мне в гости именно для этого. Будь как дома, тебя здесь никто не обидит.

Журналист чешет нос — то ли просто от задумчивости, то ли вспоминая, как я ему этот нос разбил. Наконец он подает голос:

— Виктор, вы не передумали участвовать в шоу?

— Слушай, давай опять перейдем на «ты»? По-моему уже пора, после всего, что между нами было. Что касается шоу, то почему я должен передумать? Мне этот проект не очень нравится, но разве не «Тристар» лезет вон из кожи, стараясь создать мне имидж патологически жестокого и опасного для окружающих садиста? И, как я догадываюсь, ты всегда был главным вдохновителем этой травли. Теперь на СТЛ вся надежда.

Тарасов энергично трясет головой:

— Нет, ты не понимаешь. Поверь, СТЛ на тебя наплевать, они заботятся только о своей выгоде. Да, пока будет идти программа, ты будешь знаковой фигурой. Зрители будут переживать за тебя и симпатизировать, но это шоу задумано совсем не для того, чтобы тебя спасти. Они просто повышают свою популярность. Потом, когда съемки закончатся, они про тебя сразу забудут и симпатии зрителей ослабнут. СТЛ тебя просто используют.

— Ну и что же ты предлагаешь? — спрашиваю я.

— Откажись, — выдает Тарасов. — Откажись участвовать в шоу, тебе от него никакой выгоды. Ты же не в восторге от этой идеи и с удовольствием бы не снимался, так зачем это тебе нужно?

— Ну а какой мне интерес отказываться от съемок?

Тарасов решительно машет рукой:

— Отказывайся от участия в шоу и мы прекратим выставлять тебя в дурном свете. Поверь, мне самому это очень неприятно, но это просто рабочая необходимость. Никто в нашей корпорации не испытывает к тебе антипатии. Да, мы создавали тебе антирекламу, но в этом не было ничего личного.

Мой гость разошелся, речь опять стала быстрой и уверенной, правда, жестикулирует он чересчур резко, выдавая свою нервозность. Мои возражения он, похоже, просто пропускает мимо ушей. Мне остается только слушать его монолог дальше.

— Ты же и так свою популярность поднял. Завел блог, зарегистрировался в социальных сетях, опять стал регулярно мелькать в новостях, так зачем тебе еще и шоу? Да ну его в пень, забудь про него! Ничего хорошего из этого проекта не получится. Пускай снимают его без тебя.

Мне это надоело и вот уже я повышаю голос и начинаю резко жестикулировать:

— Коля, ты меня что, дураком считаешь? Тебе нужно опубликовать интервью, а сделать ты это сможешь только после моей смерти. Думаешь, я не вижу какая у тебя цель?

— Нет, нет, ты не понимаешь. Интервью уже пройденный этап, просто не участвую в шоу и все.