Второй Шанс

Я пошел обратно в свою камеру. Вскоре мой телефон тоже стали осаждать, но если вниманию родителей я был только рад, то десятки звонков от совершенно левых людей быстро лишили меня терпения. Они, однако, себя посторонними не считали — большей частью это были мои «друзья» из социальных сетей. Мой номер каким-то чудом попал к одному из них, но благодаря интернету распространился очень быстро. Я вспомнил, сколько таких «друзей» числилось у меня стараниями пресс-секретаря и понадеялся, что большая часть из них все же звонить мне не будет. Привычки, перенятые в социальных сетях, никуда не делись — как правило, они ограничивались вопросами типа «Как дела?» или же просили рассказать что-нибудь сенсационное из закулисной жизни шоу. Поначалу я, памятуя заветы адвоката и стремясь понравиться всем, старался каждому уделить хоть немного времени и утолить его любопытство. Когда же список позвонивших «социальных» друзей перевалил за два десятка, я сдался и поставил на телефоне запрет на вызовы с незнакомых номеров.

Вечером пришел Славик и мы вместе посмотрели выпуск. Он указал мне на мелкие ошибки в поведении, мимике или жестах и дал советы, как подобного избежать в будущем. Еще во время прямого эфира меня удивил сравнительно маленький объем рекламы — я ожидал, что ею будет пронизан чуть ли не каждый аспект шоу. Теперь я понял, что ожидания мои были вполне справедливы, ведь во время съемок я видел не совсем ту картинку, которую по телевизору увидели зрители. Реклама не расставалась с ними ни на секунду: она всплывала то бегущей строкой внизу экрана, то мелькала яркими пятнами по его бокам. В силу своей необычности, ей часто удавалось затмить основное действо. Интересно посмотреть на лицо участника, когда ему задают какой-нибудь провокационный вопрос, но если в это время в левой части экрана лихо отплясывает чечетку тюбик геля от боли в суставах, то глаза поневоле переводишь именно на это невиданное зрелище. Вся остальная реклама, сопровождавшая выпуск, была схожей — яркой, агрессивной, приковывающей внимание. К концу записи у меня начала болеть голова и рябило в глазах, так что сконцентрировать внимание на собственно происходящем в студии удавалось с трудом. Серию мы досмотрели и я спросил Славика:

— И что, каждое шоу сопровождается таким потоком рекламы?

— Более или менее. Но далеко не в каждом реклама так органично вписывается в сюжет и контекст передачи. У нас, как-никак, работают настоящие мастера своего дела.

— Я вряд ли могу понять, что ты здесь такого органичного нашел…

— Это потому, что ты слишком редко сидишь перед телевизором и у тебя маловато опыта в просмотре развлекательных шоу. Если бы первобытному человеку показали современную картину, то он бы решил, что это просто мазня и хаос, а то и вовсе сошел с ума. Все сделано действительно по высшему разряду — мы смогли разделить внимание зрителей поровну, так что они и рекламируемым товаром заинтересуются и само шоу полюбят.

— Многим современным картинам я и сам бы дал такой же отзыв, как и первобытный человек, — заметил я.

Славик посмотрел на меня с жалостью, как на дикаря, неспособного восхищаться высшим искусством, однако привычная корректность победила и он ответил:

— Ну, живопись — дело тонкое и тут у каждого свое мнение.

14. Первая «кровь».

Пришел день второго прямого эфира. Я совершенно забыл о сюрпризе, который пообещал Славик в конце предыдущей серии, зато о нем помнил Серега. Он-то и спросил меня об этом в столовой. Стас также смотрел на меня вопросительно. Он прекрасно понимал — сюрприз может быть интригующим для зрителей, но в то же время совсем неприятным для участников. Я покачал головой:

— Увы, друзья, я знаю не больше вашего.

С каждым днем, приближающим нас к следующему выпуску, настроение у участников ухудшалось. После первого эфира все вышли из студии счастливые и взволнованные, как будто побывали на карнавале. Каждый уже считал себя и окружающих звездами. В коротких интервью журналистам Второго канала все они делились красочными планами на будущее и расточали комплименты конкурентам. Однако чем меньше дней оставалось до следующего выпуска, тем заметнее портилось отношение почти любого участника к соперникам. Дружескую атмосферу постепенно вытеснили подозрительность и раздражение. Конкурсанты знали, что в ближайшей серии выберут первого неудачника, который покинет проект, и наверняка каждый мысленно успел примерить эту роль на себя. Таким раздумьям в немалой степени поспособствовал Второй канал, зрителями которого мы все стали. Там регулярно крутили рекламу шоу и неизменно делали акцент на том, что скоро проект попрощается с первым вылетевшим.

Тюрьму наводнили конфликты. Ссорились не только участники, но и остальные зеки, не попавшие на шоу. Надо полагать у них тоже были свои интересы и фавориты в предстоящей гонке. Только за время нашего завтрака произошло три перепалки. Даже самый незначительный повод приводил к ругани и угрозам — нервное напряжение искало выход.