Второй шанс

— Решили поплавать немного вдоль берега. Поставим парочку глубоких верш и кое-какие приманки раскидаем. Заодно попробуем наладить камеры.

— Что, нашли чего-нибудь интересное?

Аспиранты профессора Якорна довольно заулыбались. Ольге нравились такие вот ученые мужи («И жены!» — мысленно добавила она). Вечные аспиранты и кандидаты, худощавые или, наоборот, мешковато-рыхлые от неправильного питания — либо забывают нормально есть и месяцами живут на кофе и сигаретах, либо, наоборот, так часто наведываются в фаст-фуд, что забывают о том, что на свете есть не только гамбургеры и чипсы. Моложавые или рано состарившиеся, лысоватые или с буйной шевелюрой, заторможенные или суетливо-деловые, они обладали общей чертой — одержимостью. О своей работе могли говорить бесконечно, если находили благодарного слушателя, или также бесконечно молчали, если затрагивалась любая другая тема. Они не умели красиво ухаживать и предпочитали вовсе этого не делать. Для них женщина — в первую очередь собеседник, коллега и верный товарищ, а то и конкурент, и только во втором — возлюбленная, невеста или жена. То есть, идеальный вариант, если ты приехал сюда работать, а не развлекаться.

Кстати, о женщинах. Ольга успела узнать, что на Хагашии женщины лишь недавно получили некоторые права. Например, право на образование и занятия научной работой. Нет, до этого тоже были так называемые «ученые жены», но, как правило, их работы публиковались только под именем и с разрешением из мужей или старших братьев. А сами они не имели права ездить ни на конференции, ни в экспедиции. Только сидели в лабораториях и кабинетах и обрабатывали материал. Лишь несколько лет назад «ученые жены» стали ездить по планете. Поэтому, хотя с экспедиции было несколько женщин, все они были не выше лаборантки или аспирантки. Выше подняться им просто не давали традиции Хагашии.

— Пока не нашли, — старший аспирант, Равиль д’Ор, уже кандидат наук, подмигнул с весельем мальчишки, задумавшего шалость. — Но скоро найдем.

— Что-то интересное? Еще один новый вид?

— А вас вчера не было на пляже вечером? — заговорщическим тоном шепнул Равиль.

— Нет, — приняла игру Ольга, которая вчера после двух утренних встреч, сперва с Собероном, а потом с Примеком Варвичем почти весь день просидела в каюте. — А что там случилось?

— Наши девочки полезли купаться. И кое-кого заметили.

— Кое-кого очень большого! — добавил младший аспирант, Ренат. — Таиша нырнула, открыла под водой глаза — и увидела в глубине какую-то тень.

На острове было несколько пляжей — по сути дела, весь его берег был одним большим пляжем. Для купания люди выбрали самый мелкий, с самой прозрачной водой и практически пустым дном, чтобы не отвлекаться на местную флору и фауну, среди которой каждый второй вид мог оказаться совершенно новым, не изученным и нуждающимся в описании и классификации. Все исследования проводили на других пляжах, а тут только отдыхали. И, как только что выяснилось, зря.

Заинтригованная, Ольга отправилась вместе с учеными на пляж.

Там вовсю кипела подготовительная работа. У самого уреза воды на складном столе был установлен приемник, над широким экраном которого сгрудились чуть ли не все «головоломы» из двух групп. Когда подошли отставшие, остальные без слов потеснились, давая им место.

Асель м’Эн, аспирант профессора Якорна, сидел за пультом, осторожно управляя небольшим дроном, который кружил над внутренним морем. Внутренним его назвали условно, поскольку его с двух сторон опоясывали две группы островов — Закатный и Рассветный архипелаги. Первые исследователи, со «Светлячка-13» и их последователи обрисовали в общих чертах это образование. Внутреннее море было намного мельче, чем большая часть остального океана, изобиловавшая отмелями и подводными плато. Каждая отмель на карте была отмечена одним или двумя небольшими островками, но такого размера отмель была только во Внутреннем море. По форме оно походило на сфероид, сильно вытянутый с запада на восток. Отмели выдавались несколькими внутренними заливами и за пределы этого сфероида, так что, при определенной доле фантазии можно было даже нарисовать карту мели. Общая площадь была, как удалось рассчитать, по уточненным данным, около пятнадцати с половиной миллионов квадратных километров. Значительная площадь. Если бы эта километры находились выше уровня моря, можно было бы смело назвать их материком.

Сейчас дрон кружил над этим мелким морем, описывая постепенно расходящиеся полукружия, с каждым разом отлетая от берега все дальше и дальше. Данные фото- и видеосъемки ложились на экран. Люди, затаив дыхание, следили за тем, как на экране постепенно проявляется рельеф подводного мира.

— Ну и ну! Вот это территория, — вздохнул Соберон. — Если бы поднять ее со дна…

Профессор Якорн скептически хмыкнул.

— А что? — изумился студент. — Это же какой кусок суши можно получить!

— Кстати, — промолвил профессор Трент, — по некоторым неподтвержденным данным, это действительно затонувший материк.

— Атлантида?

Все обернулись на Ольгу, у которой и вырвалось это слово.