Второй Шанс (СИ)

— Где мы?

— Где-то глубоко в Сандермау, грызун. Ух! — Святоша ликовал. — А я уже стал бояться, что не сработает!

— А... А Жертва?

— Эта тварь? Осталась там.

— Не успела?!

— Нет. Когда она была уже в двух шагах, подул ветер. Ну, как обычно, вроде...

— Воздух вдруг стал похож на ленты, — вдруг сказал Басх. — Шелковые. И нас как будто окутало этим шелком, а потом... Очень было красиво... И вот мы оказались совсем в другом месте! Вы не рассказывали мне о том, что мы можем с таким... столкнуться.

— Ну уж извините, — обиженно отозвалась я, понемногу приходя в себя. — Мы не знали, что на нас натравят Жертву ради Мести.

— Да я не о ней! — Басх испуганно замахал руками. — Я об этих удивительных устройствах.

— Это устройства?..

— Да, очень на то похоже... Я что-то слышал о таких столбах раньше. Маэримм — кажется, так они назывались. Великолепный пример колдовской резьбы... Вы ведь знали, что именно при помощи резьбы эльфы придавали магические свойства своим изделиям?

— Нет, конечно, — вяло соврала я по привычке. — Впервые слышу.

— Странно, ведь ваш лук, насколько я понимаю, украшен кем-то, кто весьма дотошно вникал в суть этой традиции...

— Я купила его у Коупа. А он перекупил его у кого-то еще, — я пожала плечами. — Там вроде бы даже были байки о Девяти Стражах.

— Да, можно представить, — согласился Басх, — работа и впрямь наитончайшая, хотя, конечно, вряд ли выполнена рукой эльфийского мастера...

— Уж ты-то в этом точно разбираешься, — услышали мы насмешливый голос Святоши и обернулись.

У его ног лежала выпотрошенная и похудевшая сумка молодого историка. Валялись свитки, перья, несколько книг. Далеко не все, что Басх взял с собой в поход, но все, что удалось спасти после недавнего привала. Ничего странного или необычного в этом, казалось бы, не было... Но главное Святоша держал в руке.

Мне сразу стало как-то нехорошо, а в ушах зазвучал голос Гведалина, да так отчетливо, словно наироу стоял за моей спиной. “Видишь, пол-локтя длиной, по форме — как конус. Зеленого цвета, в узорах. Какую-то ценность имеет, но не для нас...”.

— Ох ты, — восхитилась я. — А нам ведь за вашу голову четыреста эффи обещали, представляете?

— Обокрал Адемику? — спросил Святоша с дружелюбным спокойствием. — И айтвараса за тобой посылали, и эту призрачную тварь... Так?

Лицо Басха побелело. Он стоял, смотрел на Святошу, и стискивал кулаки так сильно, что костяшки, казалось, вот-вот проткнут кожу.

— Если ты сейчас же не заговоришь, я тебе эту глыбу засуну туда, где солнце не светит, — веско пообещал напарник.

— Не надо так, Святоша! — встревожилась я.

— А как с ним надо? Мы из-за него чуть к прадедушке в гости не отправились!

— Положите мою вещь немедленно, — произнес Басх ледяным тоном.

— Твою? — ехидно переспросил Святоша. — Сдается мне, у меня на нее прав не меньше!

— Немедленно!

— А то — что?

Басх выхватил кинжал из ножен и кинулся на моего напарника. Ой, дурак...

Орудуя свободной рукой, Святоша сомкнул пальцы на его запястье. Он ничуть не впечатлился красотой клинка и замаха. Какое-то простое, неразличимое движение — и вот чудесный кинжал валяется в траве, а его хозяин стоит рядом, не очень пристойно согнувшись и стеная от боли в заломленной за спину руке. Какая-то птица сорвалась с дерева и испуганно унеслась прочь.

— Навелин, — сказал Святоша таким тоном, что я поняла: шутить он больше не намерен. — Возьми-ка эту штуку и держи. А я сейчас буду выяснять, что это такое и почему за ним охотятся. Да, кинжал тоже прихвати, будь добра. А ты не дергайся, — последнее относилось к Басху. — Лишнее движение — и твоя рука сама сломается, мне даже делать ничего не придется.

Ученый скрежетал зубами и стремительно багровел. Вся глубина его унижения была написана на его лице огромными буквами. Я ничуть не сомневалась, что он сейчас без раздумий покончил бы с собой, если бы это обещало избавление от таких мучений. Подобрав его кинжал и взяв у Святоши странный камень, я отошла на приличное расстояние — на всякий случай, если отпущенный Басх решит меня придушить.

— Ну, поговорим? — спросил Святоша у историка. — Или так и продолжим Йульскую мистерию разыгрывать? Предупреждаю, я эти представления терпеть не могу.

— Почему я должен с вами разговаривать? — натужно просипел Басх, у которого на глазах уже выступили слезы ярости. — После такого?

— А потому, что, если ты не перестанешь мутить воду, я перережу тебе горло и продам этот твой эльфский камешек Гведалину за четыреста эффи. Без малейших угрызений совести, причем. По твоей милости нас чуть не прикончили, и мы, мрак тебя побери, имеем полное право знать, что это за чушь творится вокруг тебя.

Сказав это, Святоша выпустил Басха. Тот от неожиданности не смог сразу выпрямиться и упал в снег лицом. Однако после этого вскочил, как отпущенная пружина, отфыркиваясь и гневно сверкая на Святошу своими изумрудами. Ровные его волосы пришли в полнейший беспорядок, но от этого он еще больше походил на чистокровного эльфа, какими их представляли художники и менестрели.