Второй Шанс (СИ)

Уже второй день я жалела о своих варежках гораздо больше, чем о ноже. Ну, как жалела: скорее мужественно терпела муки совести, глядя на прячущего ладони в рукавах Святошу. Дорога здесь была куда легче, чем раньше, но в то же время мы страдали уже от нешуточного, сурового зимнего мороза. Путь пролегал меж отвесными скалами, которые были изукрашены полустертой резьбой до такой степени, что походили скорее на стены и колонны. Впечатление еще усиливалось самой тропой: ничего общего с привычным нам лесным и горным бездорожьем здесь не было, а была ровная, явно сотворенная руками разумного существа дорога, где подъемы и спуски обозначались древними, но крепкими лестницами, высеченными прямо в камне. Мы словно попали в лабиринт, и выбирать направление приходилось, ориентируясь только по солнцу и карте. Басх рассказал, что это место – первый рубеж Царства, видеть который доводилось очень немногим из людей.

— Ну, по-видимому, мы можем собой гордиться, — заметил Святоша в ответ на это. – В Семихолмовье нам, наверное, и не поверят.

— Никак не возьму в толк, почему это место так называется, — сказал Басх. – Я не видел там никаких холмов.

— Ходил вроде слух, что холмы имеются в виду не обычные, а могильные, — невесело отозвалась я. – Одна из тех историй, что на Сауинь рассказывают.

— У нас теперь своя сказочка есть, ничуть не хуже, — Святоша хохотнул.

— Хуже. У нас в сказке нет мертвенных лиц с червями, сыплющимися из глазниц. Кого в Семихолмовье напугаешь следопытами?

— Даже теми, что жили пару тысяч лет назад?

— Кто на это купится?

— Если ты не будешь портить мне веселье, то куча народу.

— Не портить тебе веселье – это молчать о тех милых подробностях, которые ты выдумаешь на ходу?

— Злая ты, Белка. Хотя сама – живое подтверждение. Насмотрелась ужасов, вот глаза-то и пожелтели.

— Иди-ка ты в пень, а? И так тошно от этого.

— Брось! Ты же мужиков теперь взглядом сможешь в поленницы складывать, где им еще на такую диковину любоваться?

— В бродячем цирке покрасивше сыщутся.

— Не прибедняйся.

— Что, уже и нельзя?

— Взгляните-ка! — возглас Басха прервал наши пререкания, и мы посмотрели туда, куда он указывал, то есть — наверх, где с крутого обрыва глядела на нас неизвестно откуда взявшаяся ослиная морда. Рыжая, с белым пятном. Глядела очень внимательно, не отрываясь.

— Откуда здесь осел? — изумился Святоша. — Дикий, что ли? Караванов сюда, вроде, никто не водит.

— А если? — ухмыльнулась я: моя способность удивляться еще не восстановилась после недавних приключений. — Мы тут рассуждаем, в какие древние да непознанные хляби забрели, а на самом деле кто-то давно уже ярмарку в Хардаа-Элинне устроил?

— Нашла, чем пугать. Я буду рад. Слава мне до одного места, а по доброму элю я уж заскучал порядком.

— Пьянь.

— Не Адемика ли это? — Басх явно всполошился.

— Давно они осликов-то следом таскают?

— Вроде бы не таскают, но вдруг?

— Вы думаете, они бы так явно за нами следили?

— Едва ли...

— Вот-вот.

Морда дернулась и скрылась из виду.

— Дикий, все ж, — сказал Святоша. — Иначе и быть не может.

— Или очередной местный морок.

— Если так, то это самый странный морок из всех, что нам тут доводилось видеть.

Подведя таким образом итог происшествию, мы продолжили путь. Ослик занимал мои мысли недолго: наверняка существовало какое-то очень простое и понятное объяснение его появлению, но мне было ужасно лень его искать. Тем более, что он навел меня на более интересные... и тревожные мысли.

Басх упомянул об Адемике... Действительно, за всеми нашими перипетиями мы как-то и позабыть успели о том назойливом внимании со стороны Долины Магов, что сопровождало нас в самом начале похода. Куда же наши заклятые друзья подевались? Судя по тому, на какие меры они пошли, чтобы заполучить крепление обратно, оно им очень нужно. Но с тех пор, как мы отвязались от Жертвы-ради-Мести, от них не было ни единой, даже самой завалящей весточки. Конечно, никто из нас по ним не соскучился, но я ни за что не поверю, что они сдались. Может, им мешают продолжать преследование какие-то особые магические заслоны Аутерскаа, сохранившиеся еще со времен войны? На это тоже надежды мало: они уже были здесь, они уже знают, с чем тут можно столкнуться. В отличие, кстати, от нас. Почему же мы так легко продвигаемся вперед?

Небо смотрело на меня кристально чистым взором, полным совершенного спокойствия. Мое чутье тоже молчало. Мерещилось, что эти горы тихи, пустынны и полностью лишены какого-либо враждебного присутствия.... Но здравый смысл, как обычно, не желал оставить меня в покое, нашептывая язвительно о всяких там затишьях и о том, что после них обычно бывает. Ну-ну...

Как выяснилось на вечернем привале, ставшем достойным окончанием спокойного безветренного дня, подобные размышления тревожили не только меня. Басх сегодня не стоял на часах, поэтому завалился спать, едва поев — сказалась прошлая ночь, когда его отдых был короток. Первая смена, как обычно, принадлежала мне, но Святоша на боковую не спешил, хотя на его лице и лежал отпечаток тяжелой усталости.