Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

Мемуарист продолжал:

Его (Чичикова. – Е. Д.

) предложение принято с благодарностию. «Чего лучше?» – думал генерал, он человек умный, приличный; он сумеет объявить об этой свадьбе таким образом, что все будут довольны. Генерал для этой поездки предложил Чичикову дорожную двухместную коляску заграничной работы, а Тентетников четвертую лошадь. Чичиков должен был отправиться через несколько дней. С этой минуты на него все стали смотреть в доме генерала Бетрищева как на домашнего, как на друга дома. Вернувшись к Тентетникову, Чичиков тотчас же позвал к себе Селифана и Петрушку и объявил им, чтобы они готовились к отъезду. Селифан в деревне Тентетникова совсем изленился, спился и не походил вовсе на кучера, а лошади совсем оставались без присмотра. Петрушка же совершенно предался волокитству за крестьянскими девками. Когда же привезли от генерала легкую, почти новую коляску и Селифан увидел, что он будет сидеть на широких козлах и править четырьмя лошадьми в ряд, то все кучерские побуждения в нем проснулись и он стал с большим вниманием и с видом знатока осматривать экипаж и требовать от генеральских людей разных запасных винтов и таких ключей, каких даже никогда и не бывает. Чичиков тоже думал с удовольствием о своей поездке: как он разляжется на эластических с пружинами подушках, и как четверня в ряд понесет его легкую, как перышко, коляску[287].

Версия Л. И. Арнольди того, как выглядела вторая глава, подтверждается и воспоминаниями А. О. Смирновой в записи П. А. Кулиша, в которых также фигурируют «пленный французский капитан Эскадрон», «гувернантка-англичанка» – персонажи, в сохранившейся рукописи отсутствующие, и присутствует эпизод игры в шахматы:

В нем очень многого недостает даже в тех сценах, которые остались без перерывов. Так, например, анекдот о черненьких и беленьких рассказывается генералу во время шахматной игры, в которой Чичиков овладевает совершенно благосклонностью Бетрищева[288].

Как писал впоследствии один из первых биографов Гоголя В. И. Шенрок,

…если бы нашлись страницы, заключавшие в себе, по свидетельству современников, превосходное описание сада Тентетникова, встречи Платонова с эмансипированной Чагриновой, португальца Экспантона, то это было бы великое приобретение, которое многое осветило бы в жизни и творчестве Гоголя за последние годы…[289]

А. О. Смирнова, излагая П. А. Кулишу содержание читанных ей Гоголем глав второго тома «Мертвых душ», вспомнила еще и о других эпизодах, отсутствовавших в опубликованном в 1855 году тексте. К таким эпизодам относились:

– описание деревни Вороного-Дрянного (персонаж упоминается также в заключительной главе уцелевшей рукописи), «из которой Чичиков переезжает» к Костанжогло (Скудронжогло);

– описание имения Че(а)гранова, управляемого «молодым человеком, недавно выпущенным из университета»;