Второй выстрел

Я посмотрела наверх. Только секунду назад Симона, увлеченная представлением, стояла у двойных дверей, ведущих к подсобным помещениям океанариума. А теперь и она исчезла.

Черт.

Я поколебалась секунду, затем двинулась за Эллой. Проходы были забиты, и многие родители подняли своих детей на ограждение загона. Я оказалась явным лидером конкурса «Мисс Популярность», когда снова заработала локтями.

Наконец мне удалось поймать рукав Эллы и остановить ее, прежде чем она снова смогла улизнуть. Элла завизжала в притворной истерике, одновременно хихикая. Смущенная тем, что почти все на меня уставились, я сгребла ее на руки. Элла слегка лягнула меня, продолжая смеяться.

— Элла, это не смешно, — сказала я, пробираясь сквозь толпу к тому месту, где в последний раз видела Симону.

— Нет, смешно, — возразила Элла, все еще хихикая.

— Нет, не смешно, — сердито повысила я голос. — Что, если твоя мама потерялась? Что ты тогда будешь делать?

Мы оказались на самом верху галереи. Слева от меня располагалась небольшая площадка, выходящая на бухту и отделенная от нее низким забором. Она напоминала выход, хотя здесь и не было соответствующего знака. Я быстро приняла решение и бросилась вниз, преодолев несколько ступенек, мимо торговых автоматов и забора, огораживающего загон с морскими львами. Мне были видны спины детей, ненадежно оседлавших забор, и слышны приглушенные комментарии.

Если рассуждать логически, у Симоны не могло быть никаких причин уходить этой дорогой, и я чуть было не вернулась обратно. Конечно, она бы не оставила ребенка одного по своей воле — разве что случилось нечто особенное. Я перехватила Эллу поудобнее и рванула вперед.

За углом обнаружилась открытая площадка с грудой старых скамеек. К тому моменту, как я до нее добежала, мое беспокойство частично передалось Элле, которая прильнула к моему плечу и жевала прядь своих волос.

Затем я повернула за следующий угол и увидела Симону. Она стояла у перил и смотрела на неспокойную бухту. Рядом с ней был мужчина в длинном твидовом пальто. Они стояли плечом к плечу, как будто наслаждались видом. Незнакомец указывал ей на какое-то здание на горизонте, а другой рукой как бы невзначай обнимал за талию. Оба резко замолчали, когда я, тяжело дыша, появилась перед ними.

— Симона! — позвала я, одновременно с раздражением и облегчением.

— Мамочка! — закричала Элла и тут же расплакалась.

Симона оставила мужчину и быстро выхватила Эллу у меня из рук. Жаль, что она так не беспокоилась о своем ребенке, когда бросила нас и ушла от морских львов.

— Она сказала, что ты п-потерялась, — рыдала Элла. Ее нижняя губа дрожала.

Симона крепко прижала к себе девочку и пронзила меня гневным взглядом.

Вместо того чтобы утруждать себя объяснениями, я с откровенным недоверием оглядела незнакомца. Симпатичный блондин; на вид лет тридцать с небольшим.

— Эй, мне правда жаль, — сказал он беззаботно, делая шаг вперед и улыбаясь. — Мы не хотели вас пугать.

Я отметила это «мы». Быстрый парень. У него было бостонское произношение, которое я постепенно училась распознавать, — он чуть растягивал некоторые гласные. Блондин, казалось, искренне раскаивался, но мне было все равно.

Я сердито посмотрела на Симону.

— Ты напугала свою дочь, когда так исчезла. — В моем голосе явственно прорезались обвиняющие нотки.

Симона тоже их услышала и ощетинилась.

— Уверена, что она не волновалась, пока ты ее не напугала, — парировала она, глядя на меня не менее сердито. — Мне не нужно твое разрешение, чтобы общаться с людьми.

— В том-то и дело, Симона, что нужно.

Улыбка блондина испарилась. Элла поняла, что от нее отвлеклись, и заныла громче.

Парень отступил на шаг назад.

— Ну ладно, я не знал, что вмешиваюсь в чужие отношения, — сказал он, и я могла бы поклясться, что его голос звучал скорее насмешливо, чем обиженно. — Думаю, мне лучше оставить вас наедине.

— Да, — подтвердила я, не сводя глаз с Симоны. — Пожалуй, вам действительно лучше так и сделать.

Он кивнул Симоне, как бы говоря «приятно было познакомиться… впрочем, не очень-то и приятно» и неторопливо зашагал прочь. Симона принялась успокаивать Эллу, которая, вернув себе звездный статус, быстро угомонилась. Перекинув ее на другую руку, Симона приблизилась ко мне. Ее лицо приняло жесткое выражение.

— Еще раз опозоришь меня на публике, Чарли, — процедила она с тихой угрозой, — и это тебе понадобится телохранитель…

Я отвела их в кафе на втором этаже, и мы сидели и смотрели на сверкающую воду бухты, попивая горячий шоколад. Элла продолжала дуться над молочным коктейлем. Стены кафе были украшены морскими львами. Такая небрежная живопись все больше мне нравилась. В лондонских галереях я видела гораздо менее впечатляющие полотна с четырьмя-пятью нулями на ценнике.