Вторжение

Немцы почему-то не стреляли по Бусыгину - может, не видели его. Они не трогали и Кострова с бойцами, будто насмехались: уж не собираются ли эти чудаки русские у края ледяного поля доставать из воды глушеную рыбу!

И вот опять поплыл, теперь уже назад, Степан Бусыгин. Плыл вдоль льдины, норовя дальше уйти от страшной горловины, которая засасывала беснующийся ноток. Он изо всех сил загребал руками, то окунаясь с головою, то вновь показываясь над водой. Вот ужо недалеко. Ну, еще малость...

- Степан! Степан! Лови веревку... Цепляйся за нее! - кричал сам не свой от радости и беспокойства Алексей Костров.

Но Бусыгин веревки не поймал, его отнесло в сторону, закружило в водовороте. Лейтенант пытался назад тянуть канат, но он за что-то зацепился.

В это время Бусыгина покидали последние силы. Видно, пока сращивал новый кабель с зарядом, закоченел на обжигающем морозе и теперь чувствовал, как руки, пристывавшие к железным скобам, изодрал до крови.

Костров увидел, как товарищ, сделав рывок, выныривал, глотал воздух и опять погружался. Не помня себя, Алексей скинул сапоги и бросился в воду. Ледяная стужа сковала его, как обручами. Зная, что в этих случаях человек легко поддается судороге, он начал энергично работать руками, ногами, всем телом. И плыл стремительно по течению навстречу Бусыгину. Наконец и товарищ рядом, совсем близко. Лицо его перекошено, на глаза налипли смерзшиеся пряди волос. Костров изловчился, взял товарища снизу за плечо и, загребая одной рукой, начал подталкивать его вперед. Ощутив подмогу, Бусыгин поплыл ровнее, уже так судорожно не глотал воздух, не захлебывался. И то, что они были вдвоем, придавало силы Бусыгину. Они двигались медленно, но тянулись к берегу уверенно.

На льду, в полынье начали рваться мины. Немцы, видно, почуяли что-то неладное и решили перебить всех очутившихся посреди водохранилища людей. Теперь огонь сосредоточивался против двух плывущих. Там и тут взрывами поднимало белые столбы воды.

- Нажмем, Степа... Еще немного, - отфыркиваясь, еле выговаривал Костров.

Неожиданно - со всей остротой Костров и бессознательно слабо Бусыгин - ощутили, будто сотни дюжих рук выхватили их из воды, приподняли и понесли неведомо куда. Костров еще пытался оттолкнуться в воде, но ударился о что-то твердое и увидел, что уже на берегу и товарищи подхватили его. Бусыгина несли на руках. Он был без памяти, только мускулы рук слегка вздрагивали.

* * *

Были взорваны последние перемычки водоспусков.

В те минуты, когда Шмелев повернул ключ подрывной машинки, чтобы поднять на воздух каменные клади водохранилища, ни он, ни его товарищи еще не представляли всего значения своего ратного подвига. Это стало видно позже.

Из широкой горловины хлынул могучий поток высотой в два с половиной метра, и вода, ревя и сметая все на своем пути, разлилась на протяжении 50 километров к югу от водохранилища.

Немцы, не ожидая грозящей беды, вначале пытались перейти через узкое, скованное льдом русло Истры. В низинах, среди ольховых и ракитовых кустов, они накапливали силы для нового рывка, стянули орудия, минометы, конные упряжки; солдаты вышли на лед и топтались, тщетно пытаясь согреться. Но вот, услыхав приближающийся шум, они замерли на месте, и, когда валом накатилась вода, страшное смятение охватило их. Они побросали имущество и оружие, кинулись бежать, но неумолимо грозная стихия настигла их, держала будто в ледяных путах...

Проезжая восточным берегом реки, полковник Шмелев, дивясь, как далеко пошла вода, увидел немцев. Он присмотрелся к одному солдату, повязанному женским платком. Был он рослый и плечистый, как и Бусыгин. Но что это с ним? Вода подступила. Немец начал топтаться на месте, потом побежал, запутался в прибрежных корягах и упал, растянувшись под откосом некрутого берега. Вода захлестнула и, схваченная лютым морозом, не отпускала, держала будто в ледяных ручищах.

- Так вам и надо, пришлые твари! - злорадно усмехнулся Шмелев.

Ломаные берега Истры затопило, вода разлилась на много верст окрест попробуй-ка преодолеть!

Отчаявшись, немцы пытались с ходу переправиться через водохранилище. Благо, толщина льда выдерживала не только солдат, но и громадную тяжесть гаубиц и танков. Они завели моторы и, не раздумывая, пустили танки по льду. И опять произошло что-то роковое, будто не только стреляющие русские пушки, по и сама природа восстала Против немецких пришельцев. Схлынувшая вода образовала подо льдом глубокие, местами почти в рост человека, пустоты. Лед осел, выгнулся на середине дугой, начал ломаться у берегов; немецкие танки и орудия проваливались в ледяные склепы.

Пять дней - с 21 по 25 ноября - стойко держалась наша оборона на истринском водном рубеже...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ