Вторжение

Рассказ смертельно уставшего Уряхина дал нам ответы, но прибавил вопросов. Мы хотели задать их майору, но тот отговорился, мол, у научников все узнаете. Проверка на «магию» (так на жаргоне называли странные новоприобретенные способности) была обязательной, считалось, что людей с большим потенциалом можно как-то использовать в изучении Гнезд. В каком-то смысле это было правдой, практика показывала, что выживали в зачистках они чаще.

В Москве я не задержался. Как мы с Уряхиным и договаривались, сначала у меня была возможность съездить в Питер, уладить там все дела, а потом уже в спокойной обстановке пройти тестирование (обследование?) и принять решение, какой работой заниматься. Если бы не жесточайший кадровый голод, черта с два мне предложили бы такие условия. Но как бы то ни было, на девять дней я успел.

Разговор с родителями Ромки вышел сложный, они еще не отошли от шока, кажется, винили меня в гибели сына. Точнее говоря, не могли взять в толк, как же так, я жив, а их ребенок — нет. Прощание вышло скомканным. У Андрея остался маленький ребенок, надо приглядеть за ним.

На работе с увольнением сложностей не возникло. Все дела я сдал перед отпуском, а все возможные проблемы быстро сняло письмо-запрос о переводе из ФСБ. Не знаю, что решила наша бухгалтер, но лицо ее приобрело выражение просто неописуемое. Документы я получил не быстро, а стремительно.

В Москву я добрался своим ходом, на поезде, в тот же вечер пришел по указанному адресу. Здание, принадлежащее моим новым нанимателям, стояло на тихой улочке в центре, никакой таблички на входе не было, сидел усатый вахтер. Я показал ему направление, и вахтер сразу вызвал сопровождающего, который представился Максимом и провел меня в комнату на четвертом этаже, обстановкой схожую с гостиничным номером. Окна комнаты выходили во двор.

— Обследование занимает приблизительно двое суток, пока что поживете здесь, все равно выходить куда-либо времени у вас не будет. Вам объяснили цель тестирования?

— Нет, сказали, что все объяснят на месте. Может быть, вы расскажите?

— Да, конечно. — Максим тоном опытного рассказчика начал излагать:

— Вам, вероятно, уже сообщили, что люди, контактировавшие с чужаками, приобретают различного рода способности, изначально не присущие человеческому организму. Например, их слух улучшается в достаточной степени, чтобы услышать тихий разговор на расстоянии десятка метров, многие могут видеть ауры у предметов, способны безошибочно определять ложь, есть еще некоторые способности. Как правило, эти «дополнения» незначительны и проявляются спонтанно. Однако один-два процента от общего числа людей, побывавших в Гнезде, могут контролировать свои способности, находя им практическое применение. Возможно, это новый виток в развитии человеческого организма.

Псионика подчиняется определенным закономерностям, никакой магии или колдовства. Речь идет о новой отрасли человеческого знания, причем, по нашим предположениям, с ее помощью мы сможем лучше изучить чужаков. Если рассматривать появление Гнезд как вторжение, то мы проигрываем войну, нет достаточно эффективных средств, чтобы бороться с тварями. Наше оружие плохо приспособлено для их убийства, в то время как псионика позволяет играть на равных. Конечно, есть только предварительные результаты, методики подготовки бойцов у нас не существует, серьезные исследования по этой теме начались год назад.

Первый тест, на который меня привел Максим, потряс своей заурядностью. В лекционной комнате с партами на стульчике сидел мужик в свитере и печальным взором смотрел на группу их четырех человек, к которой я присоединился. Максим откашлялся.

— Внимание! Сейчас вам предстоит тест на выявление силы ваших способностей. Александр Евгеньевич — он кивнул на мужика — создаст энергетическую конструкцию, которую вам предстоит разглядеть, и, по мере возможности, описать. Процесс ее создания опишите, пожалуйста, как можно точнее, если получится, нарисуйте этот знак. Вслух говорить ничего нельзя, свои впечатления опишите на листке бумаги. Пожалуйста, приступайте.

Александр Евгеньевич вытянул вперед руку, воздух над ней задрожал, словно из руки поднималось невидимое пламя. Судя по выступившему на висках мужчины поту, это действие отнимало много сил. Внезапно над ладонью возникла тускло сияющая точка, из нее медленно поползли полупрозрачные линии, сначала в одну сторону, потом в другую. Продолжался рост приблизительно минуту, затем получившийся знак начал наливаться ярким светом, он уже не выглядел прозрачным. Александр Евгеньевич облегченно выдохнул. Знак еще какое-то время повисел над ладонью, после чего «кудесник» метнул его в лежащую на столе темную каменную пластину, в которой знак исчез.

Я быстро записал процесс создания и уничтожения, а вот с описанием знака возникли проблемы. Он четко отпечатался в памяти, опознать его еще раз не составит труда, но при попытке перенести изображение на бумагу рисунок отличался от оригинала. Что поделать, рисование никогда не было моей сильной стороной. Пришлось написать, что нарисовать знак не удалось.