Вторжение в Китай

Он умолк. Но видя недоумение в глазах немца, не понимавшего, за что ему выпало такое наказание, нехотя пояснил:

– Это тебе за русский народ и за Ломоносова лично, чтоб неповадно было на хороших людей напраслину возводить. Ты главное пойми, немчура, – наклонился к нему человек в сюртуке и нежно произнес: – Если опубликуешь свой пасквиль в изначальном виде, то уже никуда отсюда не уедешь. Тут и похоронят. Ферштейн?

– Я-я, – обреченно кивнул Миллер, глядя перед собой. – Ферштейн. О, майн гот!

– Ну вот и хорошо, – кивнул гость, растворяясь в воздухе, словно его и не было.

Оказавшись в своем времени, Гризов моментально проверил все учебники истории и научные публикации: о норманнской теории в России никто не слышал.

– Не подвел, дружище Миллер, – усмехнулся Гризов.

Закончив с неотложными делами, Гризов, наконец, лично прибыл в Сиань. Оказавшись на месте, Антон быстро просканировал астральным взором полуразрушенную лабораторию Ливея и обнаружил место, где держали в плену русских туристов.

Когда тяжелая дверь со скрипом растворилась, изможденные пленники так и остались сидеть, прислонившись к стене. Но, едва на пороге показался знакомый силуэт, Маша сразу же узнала его. А затем, вскочив, с криком бросилась на шею. Они так и стояли, слившись в поцелуе и позабыв обо всем. Пока, наконец, Гризов не нашел в себе силы прервать эту неистовую атаку чувств, и он крикнул остальным:

– Здорово, славяне! Пора на свободу!

Комфортабельный автобус привес русских туристов, переодетых в новую одежду и отмывшихся в отеле от пота и грязи, в международный аэропорт Пекина. По дороге они долго возмущались тем, как с ними обращались китайские солдаты. Помянули погибших Игоря и Галю. Собирались даже подать коллективный иск китайскому правительству. Антон так ничего не смог им втолковать о последних событиях и бросил пока это занятие. Сами скоро разберутся.

Несмотря на уверения Гризова, что им в Китае больше ничего не угрожает, все заторопились домой, благо вылеты вновь разрешили. Антон хотел извиниться перед русскими туристами за то, что всем пришлось пережить из-за него. Однако объяснять, что он на самом деле эфирный дух, было как-то странно, – Гризов попытался, но никто все равно не поверил. Даже посмеялись, решив, что парень сбрендил немного в плену. Для них он был по-прежнему просто Иван Конопляный, такой же турист из России, только сидел в отдельной камере.

Тогда, в качестве компенсации, Гризов пообещал каждому из них по желанию. Так и объявил: первое, что пожелают по возвращении на родину, – сбудется. Прямо здесь решил фокусов не показывать.

– Ты что, золотая рыбка? – усмехнулся Федор.

– Почти, – кивнул Гризов и предупредил: – Будьте осторожны со своим желанием. Сбудется обязательно, но только первое. Хотите верьте, хотите нет.

Все опять рассмеялись, посчитав это за шутку, но и призадумались. Уж больно Гризов был настойчив. Зато общее напряжение немного спало.

Машу, однако, он не смог обманывать дальше и во время сборов в отеле рассказал все, как есть. К его удивлению, девушка ничуть не расстроилась, даже наоборот, казалась заинтригованной.

– Эфирный дух, говоришь? – произнесла она, пристально разглядывая стоявшего перед ней мужчину. – Выглядишь по-другому и зовут тебя не Иван?

– Нет, это моя астральная оболочка вселилась в Ивана, – повинился Гризов. – Выгляжу я иначе.

– Тогда покажись! – вдруг потребовала девушка.

Поколебавшись мгновение, Гризов превратился в себя самого, дав девушке разглядеть свое истинное лицо.

В обморок Маша не упала.

– Вот это номер! – покачала головой озадаченная владелица косметического салона и вдруг ущипнула его за руку так, что Гризов едва не вскрикнул. – С эфирным духом я еще никогда романы не крутила.

– Ладно, возвращай пока свою личину, к которой я привыкла, – решила, наконец, Ростовцева. – И поехали домой, Антоша. Заглянем сначала ко мне в Москву, с родителями познакомлю. Там и разберёмся.

На улицах Пекина, где боев почти не было, все выглядело как обычно. Ни армии, ни полиции. В международном аэропорту группа русских туристов сразу сбилась в кучку. А девушка-экскурсовод Валя, тоже летевшая в Москву, замерла на месте, растерянно озираясь по сторонам. Рядом с ней стоял Федор из Москвы, неуверенно размахивая паспортом.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Валя, – а где таможенный контроль проходить?

– Его больше не надо проходить, – ответил Гризов, – теперь достаточно русского паспорта. Но для нашей группы, в виде компенсации за моральный ущерб, вообще сделали исключение. Проходите сразу в самолет, ничего показывать не нужно. И багаж тоже проверять не будут.

Валя удивленно посмотрела на Гризова, но послушно увела группу за собой. Фёдор из Москвы на секунду задержался. Приблизившись к Антону вплотную, он на всякий случай тихо уточнил:

– Слушай, а таможню точно проходить не надо? А то я тут прихватил с собой кое-что…

– Нет здесь больше таможни, Федя, – просто ответил Гризов, пожав плечами.

– Странно, – пробормотал озадаченный строитель, – когда сюда летели, была.