Вурд. Волк — владыка вампиров

Меня сморило прямо там, где я сидела. День оказался длинным, можно сказать бесконечным. А еще я совсем забыла поесть. Ждан был немногословным, он больше с интересом изучал изменения со своим телом, чем общался со мной. Разглядывал кисти своих рук, водил пальцами по пылающим красным венам. Его глаза меняли цвет, клыки торчали наружу, но парень был как будто бы не здесь и совсем меня не замечал. Забыл, что в этой лесной хижине не один.

Я уснула, наблюдая за ним. Мне приснился кошмар. Во сне ко мне пришли духи мертвых с кладбища. Они опять что-то шептали и не позволяли себя ни о чем спросить. В царстве Морфея я увидела себя на ночном кладбище, прямо на том самом месте, где прочитала заклинание и вызвала их себе на помощь, подняла из могил неуспокоившиеся души.

Они снова шептали мне что-то, но из всего этого неразборчивого гула, я услышала лишь несколько слов. Олеся. Опасность. Мертвые окутали меня серым туманом, бесплотные души, видевшиеся в свете луны серыми облаками, соединились в один сплошной поток и образовали воронку, в центре которой оказалась я. Мимо проносились размытые лица с пустыми глазницами, они шептали, кричали… Олеся… Опасность…

– Олеся! Опасность!!! – проснулась от собственного крика.

Широко распахнула глаза, хлопала ртом, не понимая, где нахожусь. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить предысторию своего появления здесь. Каково же было мое удивление, когда я не обнаружила вампира напротив себя, но зато услышала сдавленный стон откуда-то снизу.

Опустила взгляд.

– Ждан!

Только что вроде бы сидевший напротив меня здоровый вампир валялся на деревянном дощатом полу и корчился от боли. Его кожа из бледной превратилась в болотно-серую. Он стал… он стал такого же цвета, как те, кого он сам называл гулями.

– Ждан! – бросилась на пол и опустилась рядом с ним на колени. Попыталась поддержать ладонью голову парня, который в этот момент даже не открывал глаза. Его красивое лицо перекосило, а волосы полностью почернели.

– Ждан! – выкрикнула еще раз, не зная, что делать. У меня было такое ощущение, что заори я сейчас во все горло, он меня не услышит. – Ждан…

– П… – какой-то звук вылетел из его плотно сомкнутых от тяжелых мучений губ. Что он говорил? Что вампиры не чувствуют боли? Тогда… В таком случае, что же это такое сейчас происходит?

– Ждан…

– П… по… – он с огромнейшим трудом выдавливал каждый звук, выпихивал его из себя. – П… пом…

На букве «м» из его рта что-то вывалилось. Какой-то ком и вязкая жидкость. Мне не было видно, пока я не отклонилась немного, позволив свету от лампочки упасть на эту субстанцию. Я ожидала, что она будет красной, какой должна быть кровь, однако она оказалась черной, настолько черной, какой бывает только гниль.

– Ждан… Я… – глаза тут же намокли. Мне было жаль его, но ничем помочь я не могла. – Я не знаю…

Мои руки затряслись. Кровь или что бы то ни было, еще несколько раз выплеснулось изо рта Ждана, мешая ему говорить и просить о помощи.

Дежавю. Дежавю…

Это уже было…

Было совсем не так давно. С Олесей. Когда она попыталась умереть у меня на руках. Это был самый страшный день в моей жизни, если не считать встречи и знакомства со Жданом. Мою подругу…

Она попала в переплет. Как-то раз идя с автобуса по пустынной тропе… Ночью. Как и я когда-то. Она… На нее напали. Неизвестные, страшные, безжалостные люди. Олеся до сих пор не может вспомнить, сколько их было. Трое… Четверо или пятеро? И это были не только мужчины. В лесу на пустынной дороге компания неизвестных набросилась на нее, силой затащила в лес, подальше от чужих глаз и в шесть или восемь рук разорвали ее одежду. А потом… Потом ее изнасиловали. Изнасиловали настолько страшно и жестоко… Что теперь она оказалась в доме для умалишенных. Медики говорят, что ей стоит поставить свечку в церкви за то, что осталась жива. Вот только… Олеся теперь ждет ребенка.

Моя ладонь под тяжелой головой Ждана взмокла и затряслась, я старалась не дать ему окончательно опустить ее на пол. Во мне плескалась уверенность, что, если отпущу – парень моментально скончается. А тогда… тогда…

Понятия не имею, что тогда. Почему-то я уверена, что в таком случае, моя вселенная закончится. Почему? Как будто стоит Ждану исчезнуть, и эти страшные люди-нелюди с болот поглотят все вокруг. Все живое и неживое.

Я подтянула его голову к себе на колени, и тут же новый сгусток жидкости из его рта, оказался на моих джинсах. Вампира или кем бы он ни был бы, затрясло в лихорадке. Я крепче держала его за голову и убирая всего час назад бывшие шелковыми локоны со лба парня, шептала:

– Ждан, скажи, что я должна сделать… Скажи… Если…

Он не мог. Он так и не открывал глаз. И тогда я сама не заметила, как начала шептать заклинание, слова которого родились в ту самую минуту:

Матушка земля,

Прости за все.

Отец небо,

Не сердись на него.

Пощадите гостя своего.

Пощадите чужеземца,

Не принесшего зла,

А принесшего благо.

Отец всевышний,

Повернись к нам,

Отпусти грехи его,

Отпусти, помилуй.

Гостя сильного,

Гостя страшного,

Гостя, пришедшего защитить нас.

Не жалея жизни своей.

Не жалея молодости своей.