Вурд. Волк — владыка вампиров

Прости, пощади, исцели.

Аминь. Аминь. Аминь.

Глава 22

Петрозаводск

Психиатрическая больница

Долговязый седой мужчина с очками, такое ощущение, вросшими в его переносицу, вошел в помещение столовой. Он был в белом халате, наброшенном на плечи, прямо поверх синей рубашки в полосочку. Вадим Петрович Узкомырзин трудился главврачом больницы уже более десяти лет. Здесь его знали, уважали и боялись не только пациенты, но и весь рабочий персонал. Узкомырзин славился выдержкой, сдержанностью, а также, наряду с этим чудесными качествами – злопамятностью. Стоило кому-то хоть раз забыть с ним поздороваться или пробегая по коридору, не кивнуть головой в знак приветствия, как в конце месяца можно было с легкостью получить выговор или, того хуже, штраф.

Единственная во всем коллективе, кто еще не успел пострадать от его тяжелого нрава – повариха Анна Степановна. Женщина здоровалась с высоким начальством по десять раз на дню и всегда отдельно ото всех готовила Узкомырзину его любимые блюда, нередко вкладываясь в продукты из собственных денег. Женщина в теле не уступала в весе самому Вадиму Петровичу, обладателю длинных худых ног и большого круглого живота.

– Доброе утро, Вадим Петрович! А я вас как раз жду!

Повариха выскочила из-за прилавка и толкая перед собой служебную тележку, на которой уже стояло несколько тарелок, чашка кофе на блюдце и стакан воды, поспешила в зал. Главный врач направился к своему любимому столику у окна, который никто никогда кроме него не занимал. Именно поэтому на этом столике красовалась белая скатерть, а в центре стояла вазочка со свежими цветами.

Грузный врач уселся на свое излюбленное место, бросил взгляд за окно, где только что хлынул дождь, затянув летнее небо серыми тучами. Со своей стороны мужчина даже не удосужился хотя бы совершить короткий кивок головой в сторону столь старательной работницы, которая, тем временем быстренько расставляла перед ним блюда.

– Ваши любимые оладушки, ровно пять штук. Икра, овощи, все свежее, сама выбирала, везла. Салатик зеленый, лучок, помидорчики. Сливки к кофе. Кофе сегодня отменный, Вадим Петрович. Утром привезли капсулы, такие, как вы любите. Нашему завхозу с трудом удалось их достать – из самой столицы заказывал! Ужом извивался перед поставщиками, но в результате, привез. Все для вас, все для вас, Вадим Петрович.

Сообщив это и отчитавшись о проделанной работе, Анна Степановна, чуть не кланяясь удалилась восвояси, не забыв прихватить с собой тележку. В зале столовой воцарилась тишина, которую нарушал лишь негромкий голос диктора радио. Утреннюю трапезу главного врача нарушать не осмеливался никто. Именно по этой причине, даже при включенном радио, которое тоже звучало лишь для самого Вадима Петровича, и закрытых окнах, можно было услышать пение птиц с улицы.

Оставшись, наконец, один, Вадим Петрович взял с тарелки оладушек, взял изящную ложечку, подцепил с блюдечка немного икры и намазал ее на блин. Уже представляя, как его рот наполнит приятный солоноватый вкус икры, который будет дополнен еще теплой выпечкой и жирным маслом, Узкомырзин поднес оладушек ко рту. Однако, лакомству было не суждено в то утро попасть в искушенный рот психиатра со стажем – в помещение столовой ворвался его первый заместитель – Роман Абрамович, человек пожилой и гораздо более сведущий во врачебном деле, нежели сам Узкомырзин. Много лет назад именно Роман Абрамович был руководителем этой больницы, но не усидел в «царском» кресле по причине отсутствия столь больших связей, как у Узкомырзина. Небольшая протекция и Романа Абрамовича сместили, а Узкомырзина назначили. И хотя Вадим Петрович недолюбливал коллегу, не стал от того избавляться, ведь в тех вопросах, в которых не понимал он сам, Роман Абрамович мог затмить своими знаниями любого светилу психиатрического мира.

– Вадим Петрович! Вадим Петрович! – старик в белом халате подлетел к коллеге и еле успел затормозить у его столика. Схватился за сердце и пытаясь отдышаться и одновременно сообщить что-то важное, заговорил:

– Захарова, опять. Боюсь… Боюсь, не избежать нам проблем с ней!

Недовольно отложив оладушек на тарелку, Узкомырзин воззрился на престарелого подчиненного, которому уже давно было бы пора отправиться на заслуженный отдых.

– Роман Абрамович, какие бы ни были проблемы, не стоит из-за этого так волноваться. У вас уже давление подскочило. Подойдите к Леночке, она поможет…

– Да нет же! Вадим Петрович! Вадим, – внезапно старик назвал начальника по имени и перешел на шепот, – не понимаешь ты, как все серьезно. Нам же потом не отвертеться будет, дело-то скандальное, газеты о ней писали, соответственно заинтересуются ее безвременной кончиной. Молодая девчонка совсем, после изнасилования попадает к нам и здесь умирает.

– Ей же поставили диагноз, если я не ошибаюсь. Риск смерти при родах весьма вероятный. Почти стопроцентный. Разве нет, Роман Абрамович? Что сказал Высоковицкий?

Роман Абрамович, заламывая старческие руки, виновато сознался: