Вурдлачка

Семьдесят Четвёртая и Зелини так уже заставляли меня делать. Не один раз. Они назвали этот процесс фильтрацией. Организм отфильтровывал яд, впитывая его в органы. Потом я заболевала. В процессе выздоровления практически любой яд расщеплялся в моём теле, изменялся под меня (или я под него, не знаю), поэтому больше никакого вреда он мне не причинял, а накапливался в ядовитых железах, что находились во рту, и смешивался с другими отравами, попадавшими в моё тело благодаря Хэйдагарде и Нинон. Мне от них вреда не было никакого, зато другим становилось плохо, вплоть до летального исхода.

Откуда эти две сумасшедшие знали о способности моего организма очищать чужую кровь, я не ведала. Скорее всего им это стало известно из предыдущих экспериментов над такими же несчастными, как и я.

Свою кровь мне пришлось ему влить, потому что без крови человек умирает. Тяжело вздохнула. Потребовалось меньше минуты, чтобы высосать всю кровь из него и заменить её на свою. Я ослабла, потому что мало того, что другой яд проник в моё тело, так ещё и жизненной жидкости стало в разы меньше. Но нужно было подождать около десяти минут, чтобы кровь прошла не один полный круг по моему организму для очищения. За это время ядовитые железы, яд из которых со слюной попадал в желудок, не успеют напитать чужую кровь смертельным количеством токсина.

В это время Хизэши задышал чаще, правда, дыхание было прерывистым. Сердцебиение участилось под воздействием отравы, впитывавшейся в его тело. Мой яд нестрашен. Впервые полчаса, а больше времени нам и не потребуется.

Вот только когда я начала возвращать очищенную кровь равесту, то поняла, где просчиталась. Это я была привычная к тому, чтобы выживать чуть ли не с одним литром крови, а вот целителю явно приходилось плохо. Его сердце сразу же начало слабеть. Ему не хватало давления.

Мою кровь Хизэши нельзя было оставлять. И так, в него попало достаточно моего яда, чтобы медленно убить.

Что же делать? Откуда ещё взять крови?

Щёлкнул замок, дверь только отворилась, как я направила щуп на слугу, прямо ему в грудь. Пробила сердце, тот даже не вскрикнул, и стала выкачивать из него кровь. Щупом получалось это медленнее, чем ртом.

Постепенно дыхание у Хизэши выровнялось, хотя всё еще оставалось слабым, как и пульс. Только тогда я прекратила переливать ему кровь слуги. Подождала несколько минут и заново начала перегонять его кровь. Правда, в этот раз я не стала присасываться пастью к его шее. У меня был ещё живой слуга, из которого я забирала чистую кровь и вливала её в целителя через шупы. Кровь Хизэши, вобравшую в себя яд (моя кровь всё-таки была ядовитой для него) из его тела, проходила через меня, а потом отправлялась в сосуд, то есть в слугу.

И так продолжалось, пока я не почувствовала, что кровь и тело целителя очистились от яда полностью. К сожалению, слуга не выдержал. Его труп придётся убрать до того, как очнётся Хизэши.

Я отвратительна. Меня совсем не трогала смерть человека. Всё-таки я чудовище, как и мои мучители.

Пошатываясь, отодвинулась от целителя и упала с кровати. Во всём теле поднялся жар. Яд, каким отравили Хизэши, был действительно сильным. Его действие замедлилось из-за моего вмешательства с «заплатками», сделанными из моей шкуры.

Первая судорога настигла внезапно. Даже завыть не получилось, настолько было больно. К следующей я готовилась, но всё равно она сковала всё тело. Температура повышалась быстро. Начала мучить жажда, и я поползла в ванную, располагавшуюся в смежной комнате. С трудом повернула щупом вентиль, и холодная вода тонкой струйкой потекла в небольшой бассейн в полу. Новый приступ свалил меня, и я упала на мраморный пол бассейна, ударившись головой…

В себя приходила под тихое журчание воды. Видимо, прошло немало времени, потому что вода стала не просто холодной, а ледяной. И всё равно я присосалась ко дну бассейна и пила её, невзирая на то, что от холода ломило зубы. Когда напилась, перевернулась на спину и порадовалась, что не додумалась заткнуть слив, иначе бы тут уже плавал мой труп. Убрала с лица спутавшиеся волосы и замерла.

Медленно поднесла руку к глазам. Это была обыкновенная человеческая ладонь.

Не смотря вниз, поднялась. Не с первого раза. Ноги совсем не держали, даже поскользнулась, но не ударилась, а удержала равновесие, благодаря щупам. По ступенькам на четвереньках выползла из бассейна. Взором отыскала зеркало, оказавшееся в углу. Оно было большим, во весь рост. Я встала напротив него, и на его блестящей поверхности отразилась голая девушка с длинными спутанными волосами. Худая и высокая. Взгляд остановился на лице. Левая половина почти не изменилась с момента обучения в академии, разве что немного стала повзрослее, а вот правая сторона была изуродована жуткой гримасой. Кожа скукожилась, словно не до конца прошла трансформация, а замерла на середине превращения. И правый глаз остался красным.