Введение в буддизм. Опыт запредельного

Упанишады также называют ведантой, то есть концом, завершением Вед, и, следовательно, наиболее глубокой и философской части шрути. Постепенно сложилась даже теория, принятая средневековой ведантой (здесь название базирующейся на упанишадах, то есть собственно веданте, религиозно-философской школы), согласно которой все части Вед, кроме упанишад (самхиты, брахманы, араньяки), относятся к сфере профанического, сфере кармы

(карма канда), и потому не могут учить об освобождении, и только упанишады относятся к сфере знания, гносиса (джняна канда), учат пути, ведущему к освобождению, обретаемому через переживание единства атмана и Брахмана. Но реально йога окончательно победила ведический ритуализм только благодаря буддизму и его вкладу в сокровищницу индийской религиозно-философской мысли и духовной культуры вообще. Дело в том, что фундаментальные основоположения индийской духовной культуры — идеологемы кармы, сансары, мокши (нирваны) и атмана (анатмана) — впервые появились в ведической, индуистской традиции, зародились в лоне ведической Дхармы. Но только буддизм сделал доктрины, базирующиеся на этих идеологемах, центральными, освободил их от ритуалистическо-обрядовых напластований, сдерживавших их развитие в индуизме, изменил саму ценностную шкалу индийского общества, обесценив такие его нормы, как кама

(чувственная любовь), артха (материальное процветание) и даже дхарма (в смысле формального обрядоверия и сословно-кастового долга), назвав именно освобождение от страданий сансары высшей ценностью и высшей целью. Именно из буддизма новые ценности возвращаются в зачавшее их лоно индуизма, трансформируя и преображая его. Поэтому, как бы ни сопротивлялась брахманская ортодоксия влиянию буддизма, постбуддийский индуизм в аспекте его ценностных ориентаций и морально-нравственных норм — наполовину (или даже более) буддизм. Конечно, влияние было обоюдным, взаимным, но влияние буддизма на индуизм оказалось более действенным и в значительной степени трансформировало сам этос и тип индийской цивилизации, сделав ее более интровертивной, созерцательной и психологически ориентированной.

Но вернемся к процессу становления индийской психотехники. Как и в даосской традиции Китая, в Индии в формировании психотехники значительную роль сыграла практика дыхательных упражнений. Еще в брахманах и араньяках разрабатывается теория пран, жизненных дыханий, нашедшая свое полное выражение в упанишадах. В Индии дыхание не только считалось средством получения организмом жизненной силы, но и рассматривалось наряду со зрением, обонянием, вкусом и т. д. как одна, причем важнейшая, из способностей восприятия.

Процитируем «Брихадараньяка упанишаду»[246]:

И тогда речь сказала: «Поистине, в чем я — превосходнейшее, в том и ты[247]

 — превосходнейшее». — «Поистине, в чем я — твердое основание, в том и ты — твердое основание», — [сказал] глаз. «Поистине, в чем я — достижение, в том и ты — достижение», — сказало ухо. «Поистине, в чем я — местопребывание, в том и ты — местопребывание», — [сказал] разум. «Поистине, в чем я — воспроизведение, в том и ты — воспроизведение», — [сказало] семя. [Дыхание сказало: ] «Если я такое, что же [служит мне] пищей, что одеждой?» — «Все, что есть здесь, вплоть до [пищи] собак, червей, насекомых и птиц, — это твоя пища, вода — жилище». Поистине, кто знает так эту пищу дыхания[248], тот не съедает ничего, что не было бы пищей, не получает ничего, что не было бы пищей, знающие это и просвещенные, собираясь есть, очищают рот водой и, поев, очищают рот водой. Так они считают, что покрыли наготу этого дыхания. (IV, 1, 14; пер. А. Я. Сыркина)