Введение в Новый Завет Том I

(1) Первая проблема — Послание к Филиппийцам, написанное «из уз». Разве не должен был спутник из «мы–отрывков» знать об этом письме? Есть три предположения относительно датировки Флп: 54–56 годы (из Эфеса), 58–60 годы (из Кесарии Приморской), 61–63 годы (из Рима). Спутник из «мы–отрывков» был с Павлом в Палестине в 58–60 годах (но был ли он в Кесарии или оставался в Иерусалиме?), он также путешествовал с Павлом в Рим в 60–61 годах (но поскольку «мы–отрывок» кончается в Деян 28:16, мы не знаем, оставался ли он там с Павлом те два года, о которых говорится в 28:30). Видимо, имеет смысл предположить, что Флп написано в Эфесе в 54–56 годы (см. главу 20); но тогда, если спутник из «мы–отрывков» был в Филиппах в 50–58 годы, он был там, когда это письмо пришло. Если это был Лука, почему он не упомянут в письме?

[585] С другой стороны, филиппийцы больше других Павловых общин заботились о благополучии Павла, никогда не забывая посылать ему помощь во время его миссионерской деятельности (Флп 4:14–18) и тюремных заключений. Могло ли это быть потому, что тот, кто пришел в Филиппы как спутник Павла, оставался там, руководя общиной и заботясь о том, чтобы она не забывала об обратившем ее апостоле? Мог ли он быть «истинным соработником» (КП) из Флп 4:3?

(2) Вторая проблема

связана с идеей, что поскольку спутник из «мы–отрывков» не был с Павлом с 50 по 58 год, он мог быть не знаком с богословием, сложившимся в результате споров, которые отражены в письмах того периода, или, по крайней мере, мог не находиться под влиянием этого богословия. Однако он был с Павлом во время долгих путешествий после 58 года и должен был узнать от него об этих спорах и богословии, выработанном в ответ на них. Но это возражение теряет часть своей силы, если Деян были написаны через несколько десятилетий после смерти Павла, когда его борьба с иудействующими стала отдаленным воспоминанием и уже не была актуальна. При оценке Деян нужно учитывать, что некоторые расхождения с письмами Павла могут объясняться не тем, что автор не знал точку зрения Павла, а тем, что он выделял то, что считал наиболее подходящим для передачи другому поколению. Например, разве он не мог, зная о проблемах Павла с коринфскими христианами (отраженных в четырех или более письмах и воспитательном визите), предпочесть промолчать на эту тему, чтобы не смущать читателей? Автор мог знать и об убеждении Павла, что весь Израиль будет спасен приходом к Христу (см. Рим 11:25–26; около 57/58 годов), но теперь, двадцать пять лет спустя, уже считать такой оптимизм неоправданным (Деян 28:25–28). Честно ли было со стороны автора Деян приспосабливать Павла к позднейшей ситуации, вкладывая в его уста другую точку зрения? Этот вопрос подразумевает, что у Павла была только одна точка зрения на эту проблему, — а это допущение ставится под сомнение тем разнообразием позиций, которое засвидетельствовано в бесспорных письмах Павла. Был ли Павел всегда так оптимистичен в отношении перспектив проповеди среди иудеев, или просто Рим было специально предназначено для общины, преданной иудаизму? Мог ли автор Деян отразить более пессимистическое (возможно, не основное) направление Павловой мысли, с которым он был согласен? Возможно, древние авторы часто были бы поражены, узнав, какие их взгляды сочтут в будущем противоречивыми.

Подведем итоги. Не исключено, что некий человек (второстепенная фигура), бывший спутником Павла на небольших отрезках его миссионерских путешествий, написал Деян через несколько десятилетий после смерти апостола, — если сделать скидку на то, что автор не знал подробностей о юности Павла, упростил и перегруппировал информацию (как он поступил и в Евангелии, когда брал материалы из Мк), а также богословски переосмыслил некоторые Павловы эмфазы с учетом современной ситуации. Нет уверенности, что это был Лука, как утверждает традиция II века, но хороших альтернативных кандидатов тоже не видно. Лука только однажды упоминается в бесспорных письмах Павла (Флм 24) и дважды — в девтеро–паулинистских (Кол 4:14; 2 Тим 4:11), поэтому Лука вряд ли был самым очевидным персонажем Павловых писем, которого можно было бы выбрать в качестве мнимого автора[586]

. Ничто не противоречит тому, что Лука был с Павлом в тех местах и в те моменты, которые указаны в «мы–отрывках», и он подходит под определение второстепенной фигуры. Это предположение относительно авторства может быть рекомендовано в большей степени, чем другие теории. Однако «не исключено» — единственный статус, на который оно может претендовать.

Для размышления