Введение в основы педагогического мастерства. Учебное пособие

Семилетний диктатор

Все было хорошо в семье Лаврентьевых, да вот только Катенька, их единственная семилетняя дочка, – девочка очень нервная и слабенькая. К таким детям, как известно, нужен особый подход. Но мешает одно обстоятельство, нет в семье единого взгляда на метод воспитания. Папа, человек образованный, много читающий, полагает, что ребенка нужно убеждать, мама считает, что Катеньку, с ее ранимой нервной системой, следует от всего уберегать. А дедушка и бабушка со своим сюсюканьем совсем портят внучку.

…Воскресенье. Двенадцать часов дня. Катя, потягиваясь, валяется в постели, перед ней стоит мама с измученным лицом.

– Доченька, почему ты не встаешь?

– Мало уговариваешь, – лениво отвечает Катя.

– Я уговариваю уже два часа, разве мало?

– А в то воскресенье уговаривали целый день!

– В то воскресенье мы не торопились в кино. Доченька, тебе завтракать пора, встань, пожалуйста… Ты разрешишь маме с папой пойти в кино, да?

Папа нервно водит электробритвой по щеке. Мамин вопрос окончательно вывел его из себя. Бросив бритву, схватил пачку книжек с полки и, потрясая ими перед маминым лицом, яростно спросил:

– Где сказано, что мать должна спрашивать у ребенка, что ей делать? Катю надо убеждать, что она должна встать. Катерина! – отец сурово посмотрел на дочь. – Ты обязана встать, если уважаешь родителей.

– Не уважаю. – Дочь насупилась, надула губы.

Мама бессильно опустилась на диван. На глаза ее навернулись слезы.

– Я умру сегодня!

Катя оживилась.

– Умри! Тогда встану.

Мама натянула на Катю колготки, пытается надеть кофточку.

Катя непрерывно вертится.

Раздался звонок. Дверь широко распахнулась. На пороге – сияющие дедушка и бабушка.

– Длясьте, мои холесие! – улыбается бабушка, протягивая к Кате руки. Обнимает, целует.

– Что случилось, доченька? – спрашивает дед, глядя на маму.

– Странный вопрос! Ребенок! Вполне достаточно, чтобы сойти с ума!

– Главное – не надо нервничать, – советует дед. – Вы идите в кино, а мы с Катенькой пойдем гулять.

– Какое гуляние, ребенок еще не завтракал…

– До сих пор не завтракал? – ужасается бабушка. – Скоро обедать пора!

– Им не уговорить меня было, – заявляет Катя.

Папа пытается надеть свитер. От волнения не может попасть в рукава.

– У нас с вашей дочерью нет единой точки зрения на воспитание нашей дочери! – говорит он. – Угождение порождает в ребенке низменные инстинкты!

– Не хами мне в выходной день! – кричит мама.

– Дети, не ссорьтесь при ребенке, – умоляет бабушка.

– Вы можете опоздать в кино, – предупреждает дед.

Мама и папа, взглянув на часы, хватают пальто, торопливо одеваются, уходят. Папа на ходу бросает:

– Убедите Катю позавтракать.

– Ну что будем делать? – спрашивает бабушка.

– Завтракать, – отвечает дед.

– Не бу-ду…

– Что же сделать, чтобы ты поела?!

– Танцуйте!

– Катенька, мы старые… Нам трудно…

– Танцуйте! – кричит Катя.

– Если мы дорожим здоровьем ребенка, надо танцевать… – вздохнул дед, обнял бабку, и они с трудом начали вальсировать.

– Ума не приложу, как ее накормить, – шепчет бабка.

– В пятнашки играть! – предложила Катя.

– В пятнашки! Кого догоним, тому и кофеек пить!

Катя поймала бабку за юбку.

– Пей кофе! – торжествующе кричит Катя. – Пей кофе!

– Я пила, моя радость…

– Пей! – Катя замахнулась на нее. – Пей!

В комнату никем не замеченная вошла няня, остановилась у дверей.

– На кого ты замахиваешься? На старых людей? – обращается она к Кате.

Катя, растерявшись, но, не желая сдавать своих позиций, объясняет:

– Пусть кофе пьет!..

Бабушка, ласково отстраняя Катю, надвигается на няню:

– На детей кричать нельзя. Это отрицательно сказывается на их психике.

– А бить старых людей можно? – няня строго смотрит на Катю.

Катя опустила глаза, виновато стоит перед няней.

– Не стыдно? – строго спрашивает ее няня. – Вы можете идти домой, мы тут справимся, – говорит няня старикам.

– Что вы собираетесь делать с нашим ребенком? – испуганно спрашивает дед.

– Ничего, она сама все сделает.

– Идите! И сидите там у себя на пенсии, – предлагает Катя.

Старики в нерешительности смотрят друг на друга. Дед вздыхает:

– Пожалуй, нам пора.

Затем, тихо обращаясь к бабушке:

– Няня положительно действует на девочку, уйдем.

Старики одеваются, уходят.

После их ухода няня обратилась к Кате:

– Кто это все раскидал?

– Это когда я нервничала…

– Собери все, что разбросала, положи на место.

Няня села на диван. Катя поначалу нехотя, затем все более увлекаясь делом, положила на место шапку, гребенку, брошенное на пол полотенце. Посмотрела на няню. Няня улыбнулась:

– Умница, молодец.

– Теперь кормить меня будешь? – заискивающе спросила Катя.

– Зачем тебя кормить? Ты уже большая, сама поешь.

Катя подошла к столу, уселась, взяла кусок булки с маслом, отпила из чашки холодного кофе. Няня взяла кофейник.

– До чего доломалась? Рада холодный кофе пить!

– Подогрей, пожалуйста!

– Самой опротивело ломаться!

– Конечно, опротивело. А что делать? Сегодня же воскресенье!

– Ну и что?

– А в воскресенье я – нервный ребенок.

– Кто это тебе сказал?

– Все – мама, папа, бабушка, дедушка.

– Ты и в школе так ломаешься?

– Нет, в школе нельзя. В школе ребята засмеют.

– Ломаться нигде нельзя. Ты здоровая, нормальная, как все. Запомни!

– Это известно. Давай чего-нибудь интересное делать, а?

– Я буду гладить отцу рубашку. А ты пришьешь пуговицу к ней.

– Я не умею…

– Учиться надо.

– Нитку вденешь в иголку?

– Сама вдень.

Катя взяла катушку, оторвала нитку, старательно облизнула, долго, терпеливо вдевала и, наконец вдев, запрыгала от радости:

– Сама! Сама!

– Умница, – похвалила няня. – На пуговицу, пришивай.

Няня показала, как пришивать пуговицу, сделала первые стежки, отдала Кате иголку. Катя старательно пришила пуговицу, протянула рубашку няне. За рубашкой потянулось Катино платье. Обе весело захохотали.

– Все пришилось! – звонко засмеялась Катя.

Няня отпорола пуговицу. Катя стала пришивать ее заново. Предложила няне:

– Давай споем!

– Давай, запевай.

Катя с иголкой в руке, склонясь над отцовской рубашкой, увлеченно поет. В дверях появляются ее родители. Папа с восторгом наблюдает за дочкой, чуть слышно, боясь спугнуть, говорит маме:

– У нашей няни педагогический талант! Я тебе всегда говорил: труд облагораживает человека даже в самом раннем возрасте. Ребенок сразу повзрослел и поумнел!

Мама нервно шепчет, обращаясь к няне:

– Она же может уколоть пальчик! Почему вы заставляете ребенка выполнять вашу работу?!

– Я сама хочу сделать взрослую работу, – отвечает Катя.

– Ты уколешь пальчик!

Мама вырывает из рук Кати рубашку. Катя плачет.

Папа, схватив с полки пачку книжек, потрясает ими перед маминым лицом:

– Десятки умнейших людей рекомендуют!.. А ты против элементарного физического напряжения в процессе воспитания!

– У нее слабое здоровье! – пытается перекричать папу взволнованная, озабоченная мама.

– В перевозбуждении нервной системы ребенка виновата ты!

– На растерзание твоим методам я девочку не отдам!

Няня, спокойно наблюдавшая перепалку родителей, говорит:

– Сегодня две недели, как я у вас. Испытательный срок кончился. Я ухожу.

Папа и мама затихли, растерянно смотрят на няню.

Катя подходит к няне, обнимает ее. Тихо, ласково уговаривает:

– Нянечка, Зиночка, миленькая, очень прошу, останься. – Целует ее. – Я буду все делать, ну, пожалуйста, не уходи от меня!

– Ты и без меня можешь все делать: большая, умная, все понимаешь.

– Я-то понимаю. Они, – Катя кивнула на растерянных родителей, – ничего не понимают…