Вверх тормашками в наоборот

  Мила таращилась на него, как на заморское цабэ. Вначале во все глаза, а затем задумчиво-задумчиво. Видать, мои слова начали доходить до серого вещества, не замутнённого упрямством.

  - Он потому и возвращается сюда, как маньяк на место преступления.

  С маньяком я перегнула: Мила смотрела на меня непонимающе.

  - В общем, кот возвращается, потому что тут Геллан, - торопливо добавила я. - А как вообще происходит единение ведьмы с сорокошей?

  Мила пожала плечами:

  - Коша находит ведьму, смотрят друг другу в глаза...

  - Кот уже нашёлся. - пробормотала я. - Осталась сущая безделица: заставить Геллана посмотреть котейке в глаза.

  Мила глядела на меня с испугом, но я уже не собиралась ничего доказывать.

  В этот день мы выехали в Долину с опозданием. Геллан искал кота и злился. Кот не будь дураком - спрятался. Весь замок стоял на ушах.

  - Позови его. - в конце концов попросил он меня. Точнее, приказал, хотя очень старался не показывать вида, что бесится.

  Я развела руками:

  - С чего ты взял, что он меня слушается? Если я его вымыла и покормила - это ещё ничего не значит. Твой кот, ты и зови.

  - Он не мой кош. - ещё немного - и уравновешенный Геллан начнёт рычать.

  - А кот думает по-другому.

  Вы бы видели, как он вышагивал, как стремительно двигался! Любо-дорого посмотреть!

  Ничего не помогло: в Долину мы отправились без кота. Опять играли в молчанку. Можно подумать, меня это огорчало или задевало.

  В этот день я впервые попала на урок к Иранне. Сама, так сказать, припёрлась. Юные колдуны двигали предметы взглядом, движением рук или пальцев. Короче, забавлялись, кто как может. Мила сидела в сторонке и ковыряла ногтём стол. Она предметы не двигала, я тоже не рискнула позориться. После кольцеглота я уже не могла категорично заявлять, что ни на что не способна, но специально учиться всем этим штучкам-дрючкам откровенно побаивалась.

  - И о чём ты хотела спросить?

  Иранна, как и Геллан, знала всё.

  - Почему у тебя нет сорокоши? - брякнула я совсем не то, о чём действительно хотела поговорить.

  Она присела рядом осторожно, будто боялась расплескать душу. И я впервые подумала, что так садятся старики: скрипя коленями, медленно, никуда не спеша. Брови сошлись на переносице и между ними залегла глубокая чёрточка - единственный изъян на идеально гладкой коже.

  - Сорокоши есть не у всех, Дара. Кто-то так и уходит на небеса, не познав единения. Моя Шуйя осталась в прошлой жизни.

  Мне захотелось залезть под стол: столько боли сочилось сквозь эти слова.

  - Я... не могла оставаться прежней, а она... не могла последовать за мной. Жизнь человека длиннее сорокошьей. Иногда в нашу жизнь входит две, три сорокоши. Изредка - больше. Но самая первая - твоё отражение, понимание без оглядок, когда ты - это она, а она - это ты... В любом случае - это дар.

  Мы помолчали, думая каждый о своём. Глазами Иранна уплыла далеко-далеко, видимо, вспоминала свою Шуйю. Куда делась кошка, спрашивать я побоялась.

  - А у мужчин?.. - осторожно спросила я, когда муйба вздохнула и вынырнула из воспоминаний.

  Не глаза у неё, а два кинжала. Так и проткнула насквозь.

  - Кош опять вернулся?..

  Это был почти не вопрос, а утверждение.

  - Вернулся, - нехотя ответила я. - Геллан гонялся за ним целое утро. Злился и пенился. Хотел избавиться.

  - А кош?

  - А что кош? Он если не хочет, его не найти. Как прозрачный становится.

  - Ты догадалась, да?

  Допрос вёлся по всем правилам: быстро и жёстко.

  - Видать, только сам Геллан не догадывается. Или упрямится.

  Иранна метнула в меня быстрый взгляд, затем уставилась куда-то вдаль и заговорила, тщательно, как фрукты в магазине, подбирая слова:

  - Он... необычный. С ним... происходят удивительные вещи. Но признать свою суть нелегко. Особенно мужчинам, которые изначально считают, что обладать какими-то способностями - удел баб.

  - Вот интересно, - перебила я муйбу, - откуда берётся эта ересь? Ведь ты учишь и мальчишек, и девчонок, не делая различий. Они вон одинаково к знаниям тянутся...

  Я кивнула на склонённые головы детишек. Иранна пошевелила бровями.

  - Потом всё меняется. Они становятся старше. У мальчиков появляются другие заботы и уроки, и они забывают, как интересно было им познавать азы собственной силы.

  Я сложила руки на груди и не удержалась от сарказма:

  - Ага. Обвешиваются побрякушками с ног до головы, чтобы не дай бог не уронить ни капли божественного мужского начала на какое-то там бабское непотребство. Пусть женщины разгребают все дела. А в это время можно языком почесать и мечом помахать.

  - Так получилось, Дара. И за день не сломить, что копилось веками.

  - Как думаешь: есть шанс уломать Геллана? - меня сейчас не интересовала эволюция мужского населения Зеосса. Пока что я хотела пристроить в хорошие руки конкретного белого кота с золотым носом. Тем более, что кот уже точно знал своего хозяина.

  Иранна улыбнулась тонко - губы слегка дрогнули и четче обозначились ямками в уголках.

  - У тебя всегда есть шанс.

  - Что-то не нравится мне, как ты это сказала, - пробурчала я, потирая озябшие руки. - Я думала, мы навалимся скопом - и никуда он не денется...