Вверх тормашками в наоборот-2 (СИ)

Оно движется быстрее, чем мы. Узкий луч разрывает небо и опускается прямо над головой мальчишки. Мохнатки пытались его завалить, но пацан словно каменный и пружинистый – легко сбрасывает их движением плечей, поднимает голову вверх и протягивает руки. А из небесной прорехи появляется ЭТО.

Тугое веретено, сужающееся к краям. Огромное, словно вынырнуло из страны Великании. Какая неумелая пряха-великанша уронила его? Спускается медленно, как будто под водой движется.

Камнем сверху падает огненная птица. Тонкий крик закладывает уши, хочется заткнуть их ладонями. Тинай бьётся грудью о невидимую преграду – красные перья разлетаются в воздухе, как брызги крови.

Сандр беспрестанно одну за другой, как заведённый, пускает стрелы, но они отскакивают от прочной преграды, что охраняет чудовище, и падают на мостовую, как бесполезные отсыревшие спички.

– На нём магическая защита! – кричит Ренн и громоподобным голосом выкрикивает заклинания.

Я вижу, как мягко прогибается над веретеном прозрачный купол  – он отсвечивает голубым. Пружинит и снова приобретает прежнюю форму, оберегая уродливое детище.

Тинай, стрелы, выкрики Ренна – всё впустую. Тварь неуязвима.

И тогда вперёд делает маленький шажок Инда. Косицы расплелись, лёгкий ветер треплет пушистое рыже-оранжевое облако над её головой, отчего она похожа на воплощение осени. Маленькая Инда против великанского веретена.

Она становится на носочки. Распрямляет плечи. Выпячивает грудь. Втягивает живот. Набирает полные лёгкие воздуха и красиво открывает рот. Безмолвный крик летит в цель. Беззвучный крик рвёт невидимый кокон – он разлетается прозрачно голубыми ошмётками во все стороны.

Финист пикирует на тварь. Мощный клюв впивается в светящееся тело, вырывая кусок, но зияющий провал моментально затягивается на наших глазах. Тинай раскрывает крылья, дышит огнём и мечет горящие перья-стрелы. Туда же беспрестанно бьёт Сандр. Вместо лица у него – маска – суровая и страшная. Я не знаю этого человека, это не наш улыбчивый стакер.

Перья Тиная с шипеньем растворяются в огромном веретене, стрелы стакера, как иголки, застревают, но не приносят видимого вреда. Кажется: ничто не может остановить эту махину. Она приближается к юноше.

Я вскрикиваю: из веретена появляются нежные переливчатые крылья – золотые и слепящие, тонкие и нежные, как струящаяся органза. Чудовище взмахивает ими, трепеща, как кокетливая девушка ресницами.

– Бабочка, – шепчу я и чувствую вибрацию воздуха, что передаётся телу.

Это красиво до боли, до желания закрыть глаза и улыбаться. Или следить зачарованно, не отрывая взгляда. С подрагивающих крыльев сыплется вниз пыльца – невесомые чешуйки. Мальчишка за какие-то секунды становится статуей из золота.

Геллан, бросив меч, раскидывает руки в стороны – я знаю, что за этим последует. Ренн плетёт заклинания и выкрикивает, но пока что тщетно. Ледяной вихрь вырывается наружу и на мгновение бабочка замирает, покрывшись блестящим льдом, чтобы ещё через миг стряхнуть с себя блестящие осколки и продолжить своё неспешное дело.

Из тела появляются тонкие нити и нежно опутывают жертву в мягкий кокон. Эту тварь не остановить. Тинай, как потрёпанная тряпка, продолжает кидаться. На груди у птицы – кровь, я вижу… Геллан снова хватается за меч и без устали и остановок рубит нити, но они липнут к оружию, замедляют движение, их становится слишком много. Никто из нас не умеет летать, кроме финиста, а на такой высоте нежиль не достать.

– Помни: не выплёскивайся! – снова кричит Айболит, проносится серой тенью вперёд, и я забываю, как дышать.

Он поднимает мохнатые лапки вверх, подпрыгивает высоко-высоко. Кажется, что неуклюжее маленькое тело не способно так прыгать. В воздухе вспыхивает радуга – как положено – дугой, что соединяется в огромную каплю, сливается, перемешав все краски, слева и справа выстреливают разноцветные лучи и разворачиваются в трепетные крылья.

Я ловлю воздух открытым ртом.

– Вторая ипостась кровочмака, – поясняет ровным голосом Ренн. Он стоит, широко расставив ноги.

– Бабочка? – глупо переспрашиваю я.

– Да. Бучка. Никогда не видел ничего подобного.

Кажется, в его голосе – восхищение. Но вот маг становится струной, закрывает глаза, поднимает руки. Пальцы беспрестанно шевелятся, словно Ренн играет на невидимом рояле. Что он ловит в этом разогретом добела воздухе?

Айбин, конечно, куда меньше этой громадины. Я чувствую, как замирает больно сердце в груди. Он летит, как торпеда – головой вперёд. Врезается в бездушное тело, разрывает его, вспарывая веретенообразное брюхо и исчезает внутри. Разрез мгновенно затягивается.

– Айболит! – дико кричу я, вскакивая на ноги и несусь, как сумасшедшая. Ветер свистит в ушах, слёзы брызжут из глаз, и мне всё равно, что сейчас будет.