Вы дозвонились до Сэма

Выхожу из дома, едва сдерживая слёзы – не хочется испортить старания Мики. Нельзя прийти на фестиваль с потёкшей тушью, все будут пялиться. Хорошо хоть я не надела каблуки – приходится бежать, чтобы добраться до университета вовремя.

В небе светятся линии прожекторов – то пересекаются, то расходятся вновь. Я иду на свет до тех пор, пока впереди не начинают шуметь толпа и играть музыка. Фестиваль найти несложно.

По всему кампусу расставлены белые палатки. Здесь море света. У входа натянута толстая бархатная верёвка, и мужчина в золотом жилете просит меня показать билет.

Протягиваю ему бумагу, захожу внутрь. И оказываюсь в море ярко освещённых костюмов и коктейльных платьев.

Хорошо, что Мика помогла мне собраться. Я словно попала на те церемонии награждения, которые вечно гоняют по телевизору.

Между палаток бегут красные ковровые дорожки. Мне протягивают расписание и улыбаются. Я быстренько пробегаюсь по программке глазами: главные, большие фильмы показывают в зале, а студенческие проекты – снаружи, в одной из больших палаток. Спешу по дорожке, то и дело оглядываясь, пока, наконец, не нахожу её – палатку номер двадцать три. Судя по расписанию, фильм Тристана должен идти уже минут двадцать как, но зрители внутри всё ещё разговаривают. Мимо меня проносятся парни в чёрных футболках и наушниках с микрофоном. Тристана нигде не видно. Похоже, у них какие-то технические неполадки.

Слава богу.

Я утираю лоб и ищу свободное место: первые два ряда заняты, но остальные совершенно пусты. Похоже, особой популярностью проект Тристана не пользуется… и я вдвойне рада, что пришла его поддержать. В палатке всего человек пятнадцать. В программке написано, в это же время в главном зале тоже показывают фильм. Видимо, большинство зрителей собралось там.

Позади – несколько свободных рядов. Но я не хочу сидеть в одиночестве, не хочу показывать окружающим, что я пришла одна. В середине предпоследнего ряда сидит престарелый джентльмен с тонкими седыми волосами и в тёмном кожаном пиджаке. На нём очки с затемнёнными линзами. Я сажусь через одно место от него.

Проходит пять минут. Зрители шепчутся всё громче. Пара человек уходит. Я обращаюсь к незнакомцу:

– Извините, вы не знаете, они говорили, когда фильм должен начаться?

– Скоро, – отвечает он. – Но это говорили полчаса назад.

– Понятно.

Я хмурюсь и проверяю расписание ещё раз.

– Не волнуйтесь. Для киноиндустрии это нормально. Всё опаздывает. Так что, можно сказать, вы как раз вовремя.

– Вы работаете в кино?

Мужчина усмехается.

– Нет, от этого я держусь подальше. Я здесь из-за музыки.

– Музыки?

– Документалка, – поясняет он. – Это ведь фильм о Screaming Trees. О рок-группе.

– Я знаю, кто они, – почти оскорблённо замечаю я.

Он улыбается.

– А я подумал, что вы перепутали зал. Большинство людей вашего возраста о них и не слышали.

Никак не могу понять, его фраза полна снисходительности или это всего лишь… наблюдение?

– Чтоб вы знали, я пришла сюда только ради этого фильма.

– Правда? – Он удивлённо проводит по щеке. – Похоже, вы настоящий фанат.

– Конечно.

– И откуда же вы узнали про эту группу, если не секрет?

– От моего парня. Он дал мне послушать их записи. Он – настоящий фанат.

– Даже так? А где же он сам?

– Он… – Я затихаю. – Не смог прийти.

– Что ж, очень жаль.

Я хочу рассказать ему про Сэма… но свет притухает, зрители рассаживаются, и наступает тишина. Я задерживаю дыхание. Фильм начинается.

На фоне чёрного экрана шумит двигатель. Из темноты выплывает улица старого города – её отражение в зеркале заднего вида. Рука в джинсовке включает проигрыватель, играет музыка.

Я узнаю мелодию – меня словно током ударяет. По коже бегут мурашки. Это Dollar Bill, песня из любимого альбома Сэма, того самого, после премьеры которого мы стояли под дождём и ждали группу. Сцена сменяется, музыка тоже, но я снова вспоминаю Сэма. И ещё раз.

Я знала, что это документалка про Screaming Trees, но не ожидала услышать плейлист последних трёх лет нашей жизни.

Впрочем… что-то с этими песнями не так. Они словно замедлены… искажены… перемешаны с электронными инструментами или типа того. Новые версии старых мелодий, которые я никогда прежде не слышала.

Музыку сопровождают нарезки из концертных выступлений, домашних записей группы, телевизионных интервью… и всё это перемежается кадрами с рябью по воде и мигающими светофорами. Словно нам показывают одновременно два фильма.

Иногда освещение очень сильно меняется – словно всё происходит во сне. Мне приходится прищуриваться. Проходит двадцать минут, а я всё ещё не могу понять, о чём этот фильм.

Сцены практически случайны, в них нет никакого порядка… их объединяют только песни. Что-то есть в этом гипнотическое – в том, как всё это собрано вместе. В какой-то момент я чуть не засыпаю… а потом музыка стихает, экран темнеет, и я… жду. Жду продолжения.

Но в зале хлопают, и я понимаю, что это конец.

– Что ж, это было… интересно, – замечает незнакомец, когда включается свет.

Он поднимается и застёгивает свою кожанку.

– Рад, что проделал весь этот путь.