Вы не ждали нас…

Сенька бухнулась посредине, поджала ноги по-тамамски и взяла наизготовку иваноискатель.

– Серьезней некуда! Погнали, скорей!

– Мяту хоть стряхни… и моль дохлую… – всё еще недовольно, с легкой тенью обиды прошуршал ковер, сладко потянулся складками, сонно пожал ворсинками, томно расправил кисти и осторожно поднялся на метр от натертого мастикой узорчатого паркета.

– По дороге стряхну, – нетерпеливо отмахнулась Сенька. – Скорей давай, до городских стен – и по спирали вокруг. Будем круги нарезать, пока прибор на него не сработает. Не мог он далекой уйти за вечер и ночь… надеюсь…

– Как скажешь, – пожал кистями Масдай, бережно приподнял края и плавно, будто орел, поймавший восходящие потоки, выскользнул в распахнутое окно.

Нарезание кругов продолжалось гораздо дольше, чем царевне того хотелось бы.

Прошло утро, протащился мимо полдень, исподволь подкрался вечер… Внизу проплывали, сначала чередуясь, а потом бесхитростно сливаясь в одну бесконечную полосу леса, деревни, поля и дороги. По дорогам проходили, не поднимая голов или отчаянно пялясь и тыкая пальцами в невозмутимо парящего Масдая, купцы из торговых обозов, крестьяне со своих телег, дружинники верховые и пешие и просто странники – калики перехожие. Юг сменялся востоком, север – западом, а тот снова югом – ничего нового в географии за время ее поисков придумать не успели – а деревянный прибор оставался невозмутим и спокоен, словно забыв о своем назначении или вовсе утратив после зимовки в ларце главную и единственную функцию.

При мысли об этом Серафиме становилось не по себе.

– Нечистая тебя раздери… – отчаянно трясла она то и дело нехитрую деревянную конструкцию. – Ну, действуй же, действуй, действуй!.. Ищи!!!..

Но безразличная приспособа оставалась глуха к ругани, уговорам и мольбам, и первый день без Ивана плавно и безнадежно перетек во вторую ночь. Сенька надела бы кольцо-кошку и продолжила поиски и без помощи окончившего смену солнца и бессовестно прогуливающей работу луны, но с затянутого тучами неба стал накрапывать мелкий дождик, грозящий вот-вот перейти в крупный ливень. Масдай взбунтовался, и пришлось сделать привал в первой попавшейся деревеньке.

Постоялого двора там не было – если посчитать, там и простых-то дворов было негусто – но ужин и место на полатях спустившейся с неба супруге наследника престола нашлось.

С первыми лучами отдохнувшего за ночь светила она расплатилась с гостеприимными хозяевами, вытащила сонно бурчащего, пригревшегося на печи Масдая на крыльцо, и поиски были продолжены.

Когда ближе к полудню тупо застывшая в одном положении стрелка очнулась от вечного сна и лениво шевельнулась, Сенька не поверила своим глазам.

– Стой!!! – осипшим от долгого молчания голосом выкрикнула она, и ковер послушно завис в воздухе.

Стрелка повернулась вправо, потом влево, словно принюхиваясь, и, наконец, определившись во мнении, твердо указала на север. Серафима бережно положила ярославнино приспособление на ковер и в радостном предвкушении праздника воссоединения семьи потерла озябшие руки.

– Нашелся? – не утерпел Масдай.

– Ага, – удовлетворенно кивнула царевна. – Давай строго на север. Да поскорее.

– А если проскочим? – забеспокоился ковер.

– Тогда стрелка покажет в другую сторону, и мы возьмем его в вилку, – довольная собой, прибором, Масдаем и всем Белым Светом, охотно пояснила Сенька, проверила, как вынимается меч из ножен, положила рядом с собой пару метательных ножей и натянула тетиву на лук.

– А может, ты с ним сначала просто поговоришь? – без особой надежды быть услышанным, предложил Масдай. – Так-то ведь он человек замечательный. Всегда ноги вытирает… крошки сметает… пирожки не роняет на спину…

– Разберемся, – легла на ковер, зажимая прибор в пригоршне, и свесила голову царевна. – Давай, дуй вдоль дороги.

И ковер дунул – только ветер в ушах засвистел.[7]

Километров через десять стрелка резко изменила направление.

– Стой! – Серафима хлопнула Масдая по ворсистой спине и окинула недоуменным взглядом дорогу внизу.

Путники, перемещающиеся по раскисшей после ночного дождя федеральной трассе «Лукоморск-Синьгород» то ли устали бороться с полужидкими колеями, то ли подобрались как один нелюбопытные, но на пронесшийся над их головами и зависший подобно маленькому облачку неправильной формы ковер-самолет[8] внимания никто не обращал.

Сенька приказала Масдаю двигаться в обратном направлении медленно-медленно, снова свесила голову и принялась методично оглядывать всех встречных-поперечных, одновременно не выпуская из виду и стрелочку, самоуверенно указывающую теперь в сторону Лукоморска.

Людей на дороге было немало.

Много на дороге было людей.

Но на ее разлюбезного супруга, как специально, ни один из путешественников не походил даже отдаленно.

На юг тащится по разбитой колее крестьянская телега, груженная новыми бочками.

В отдалении за телегой мужик гонит-погоняет флегматичную рыжую корову с таким же теленком – наверное, на послезавтрашний базар в столицу успеть хочет.