Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Но не было фатальной предопределенности победы большевиков. Военный министр А. И. Верховский в октябре признал, что армия воевать больше не может, поэтому надо убедить союзников разрешить России выйти из войны, хотя бы временно. Это позволило бы уволить большую часть солдат, сформировать новую армию на добровольческих началах, которая на заключительном этапе войны присоединилась бы к союзникам. Сотрудники американской миссии Красного Креста полковник Томпсон и подполковник Робинс 18–20 октября советовали Керенскому «украсть» у большевиков их лозунги передачи земли крестьянам и власти Советам и сформировать из социалистов правительство, ответственное перед ЦИК Советов первого созыва. В такое правительство могли бы войти «умеренные» большевики (как Каменев или Луначарский). А в рядах большевиков назревал раскол. Только 10 октября Ленин после упорного сопротивления смог одержать победу над Каменевым и настоял на принятии ЦК решения о вооруженном восстании. Если бы это решение не состоялось, пришлось бы созывать партийный съезд и терять время.

Но Керенский упрямо отказался от этих предложений. Он был уверен: «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно», – и уволил Верховского «по состоянию здоровья». Позднее он выдвинет версию о заговоре «справа» против Временного правительства: якобы военные специально решили не оказывать ему поддержки, а затем, уже после падения правительства, подавить революцию. Начальник гвардейских частей округа полковник С. И. Назимов вспоминал, как 24 октября доложил министру-председателю: «При возникновении нового восстания часть полков, вероятно, примет активное участие для поддержания Советов, а другая отнесется пассивно и останется в казармах. Мое заявление произвело на Керенского потрясающее впечатление. Он схватился за голову и воскликнул: «Что вы говорите! Не может быть».

А большевистские вожди умели не только «слиться с массой»; созданный «большевизированным» Петроградским советом Военно-революционный комитет быстро организовал восстание, которое было осуществлено при подавляющем перевесе сил. У Временного правительства, как и у Николая ii в феврале, не нашлось защитников: в Зимнем дворце оказалось 2 тыс. юнкеров и «дамская» рота. Как известно, кровопролитного «штурма» не было – подъезды со стороны набережной даже не охранялись.

Варианты мирного развития революции были возможны и после захвата большевиками власти. Но отсутствие нормальной «школы» легальной политической борьбы и острота межпартийных противоречий сделали невозможным компромисс не только левых с кадетами, но даже между левыми силами.

Уже в ходе восстания на ii съезде Советов Мартов предложил создать коалиционное демократическое правительство. Предложение получило поддержку депутатов, но выступления других представителей меньшевиков и эсеров с обвинениями большевиков в «авантюре» привели к разрыву. После яростной перебранки меньшевики и правые эсеры покинули съезд – и уступили противникам «арену революции», в чем каялись позднее.

В конце октября – начале ноября 1917 г. на переговорах Викжеля с большевиками и Комитетом спасения Родины и революции (включавшим меньшевиков, эсеров, представителей городской думы и профсоюзов служащих) была достигнута договоренность о создании «однородного социалистического правительства» во главе с В. М. Черновым, в которое от большевиков вошли бы А. И. Рыков, Л. Б. Красин, М. Н. Покровский. Соглашение с Викжелем было отвергнуто большинством голосов ЦК во главе с Лениным и Троцким. Логическим завершением этого курса был разгон в январе 1918 г. демократически избранного Учредительного собрания. Но вопреки всем ожиданиям большевики не только захватили власть, но и смогли ее удержать.

В истории России всегда особую роль играла центральная власть и государственный аппарат. Об этом писал Ленин, анализируя опыт выборов в Учредительное собрание: эсеры и меньшевики получили на выборах 62 % голосов, кадеты и правые – 13 %, большевики же всего 25 % – и удержали власть, так как «имели, если позволительно употребить военный термин, могучий «ударный кулак» в столицах. В решающий момент в решающем пункте иметь подавляющий перевес сил – этот «закон» военных успехов есть также закон политического успеха, особенно в той ожесточенной, кипучей войне классов, которая называется революцией. Столицы или вообще крупнейшие торгово-промышленные центры (у нас в России эти понятия совпадали…) в значительной степени решают политическую судьбу народа, разумеется, при условии поддержки центров достаточными местными деревенскими силами».