Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

О «сражении при Хрящевке» извещал и рапорт красных: «…часть отряда двинулась на Хрящевку, а после артиллерийской подготовки заняла большую половину Хрящевки, но под давлением многочисленного противника, вооруженного винтовками и пулеметами, принуждена была отойти на исходный свой пункт в дер. Белый Яр, причем с нашей стороны раненых, убитых и пропавших без вести около 70 человек, в том числе большой процент командного состава. Нами оставлен противнику один пулемет, замок от которого унесен. Противник понес громадные потери убитыми и ранеными. Нашей артиллерией сожжено много домов в Хрящевке. Наши войска и командный состав выказывают беззаветную отвагу… Со стороны противника убито и ранено 200 человек». Кажется, о потерях толком не знала ни одна ни другая сторона. В борьбе за родное село крестьяне проявили стойкость и не дрогнули даже перед артиллерийским обстрелом. Росло ожесточение: мужики отрезали у пленных уши, носы и губы, отрубали руки и пальцы; красные палили из пушек по селам и на месте расстреливали сопротивлявшихся.

Однако победа крестьян была редкостью. Стихийно вспыхнувшее восстание подняло несколько десятков тысяч человек в ближайшей округе – но дальше не пошло, несмотря на надежды участников, отраженные эпическим «штилем» в сообщении исполкома Усинского волостного совета Борминскому сельсовету: «Восстание разрастается вплоть до Симбирска и Самары, сформированы отряды и везде коммунисты свергаются и бегут от восставших крестьян в панике. Мы сегодня вновь с подошедшими к нам отрядами намереваемся взять Сызрань».

Как прежде крестьянские и городские «миры» использовали казацкие «круги» и брошенные чиновниками канцелярии, так и теперь бунтовщики приспосабливали для себя советские органы. «Мы объявляем, что советская власть остается на местах, советы не уничтожаются, но в советах должны быть выборные лица, известные народу, – призывали повстанцы, представляя свои действия законными. – Мы ни на шаг не отступаем от Конституции РСФСР и руководствуемся ею».

В Ставрополе был сформирован «Совдеп», создан «революционный штаб», издавались «Известия Ставропольского исполкома». Новая власть использовала знакомые властные приемы: «Лица, желающие выразить какие-либо жалобы, или же доносы, по долгу гражданина должны подписывать их: имя, отчество и фамилия, и звание». Правда, сам комендант просил граждан «не стесняясь возвратить хотя бы печати и штемпели», необходимые для работы учреждений. Как и в xvii в., крестьяне истребляли «бумаги» и прочие канцелярские принадлежности – символы и орудия неправедной власти. При отсутствии пригодных кандидатов арестованным членам волостного совета предлагали опять «заседать в новом исполкоме и исполнять то, что прикажет волновавшийся на площади народ»: «Бери власть, сукин сын, коли дают».

Командиры «крестьянских армий» докладывали о боях на Пискалинском и других «фронтах». Но никаких крестьянских войск, якобы окруживших Сызрань, не было. Объявленные мобилизация «всех граждан от 18 до 50 лет» и «наряды» подвод для военных нужд решались каждой деревней по-своему. Связанные родством, общими интересами или общей бедой соседние села откликались на призывы повстанцев, но более дальние колебались – кому охота бунтовать из-за «чужих» проблем? Да и сами крестьяне не рвались за пределы «своего» района: одни селения отказывались от присоединения к восставшим; жители других, как с. Троицкого-Богородского, хотя и присоединились и даже двинулись на Сызрань, но повернули с полпути обратно; третьи, как указал «агитатор» Петров, «ограничились пассивным участием… поставляли по требованию восставших подводы, сено, хлеб, высылали людей в караулы к штабу в Новодевичье».

Мужицкие «армии» в 300–400 человек были бессильны перед пушками и пулеметами. У крестьян не было оружия, кроме отобранного у продотрядовцев и красноармейцев (по 5–10 винтовок на отряд). Остальные шли в бой как во времена Разина и Пугачева – с кольями, вилами и косами; в Новодевичьем провели «мобилизацию» кузнецов, чтобы обеспечить повстанцев пиками. Сказались и противоречия между селами: «10 марта в Кирилловке были повстанцы из Мусорки численностью около 400 человек, вооруженных 6 винтовками, вилами, кольями, и хотели заставить кирилловцев совместно наступать на Филипповку, но кирилловцы, за отсутствием оружия, присоединиться к ним отказались. Повстанцы ушли обратно в Мусорку, угрожая за отказ кирилловцам 11 марта пойти в наступление на них».