Выбор

Она с улыбкой покачала головой, поднимаясь следом за мной по становящейся все круче тропинке. Протянула ей руку, Берта осторожно переступила через торчащий корень, положила ладонь на живот. Я вчера случайно подглядела, когда она переодевалась на ночь, уже видно беременность. Так необычно... Опять я унеслась куда-то, только бы не думать о том, что происходит сейчас внизу. Вершина уже совсем близко, мы хотим успеть до того, как они начнут, чтобы все увидеть.

- Отдохни немного, Берт. Как твой живот, как дочка? Вот, попей.

Она благодарно кивнула, отпила несколько глотков воды из протянутой мной бутылки. Вытерла вспотевший лоб и вернула воду мне.

- Ты тоже пей давай, Джи, - ее интонация очень похожа на клайдову, когда он начинает командовать, я хихикнула, приложившись к горлышку.

- Ты уже командуешь, совсем как Клайд.

Она кивнула и с забавной важностью произнесла, явно копируя мужа. Получилось не очень, зато смешно.

- Это называется ''водная дисциплина''! - Берта что-то вспомнила и добавила, - ещё в первые дни, на фабрике... Я ничего не ела и не пила целыми днями, ну... Экономила на роды и ребенка.

Я внимательно слушаю, когда она так начинает рассказывать, мне интересно каждое слово, это ее жизнь, это... Это ее мир, в который я так неожиданно попала. Мы уже вышли на вершину, залитую лучами утреннего солнца. Роберта продолжает, медленно подойдя к обрыву, я взяла ее за руку и остановила. Слишком близко.

- Я зашла к нему к конторку, он так на меня кричал, Джи, представляешь?

Удивлённо поднимаю брови, Клайд? Кричал? На Роберту? Невозможно. Последнее слово произнесла вслух, она усмехнулась.

- Мне тогда немного было надо, чтобы почувствовать, что на меня кричат, - Берта поднесла к глазам бинокль, я тоже посмотрела вниз, на берег, - конечно, он не кричал по-настоящему, но... Знаешь...

- Что?

- Наверное, в этот момент я в первый раз сказала себе - Роберта, что-то не так. Это не тот человек, другой.

- Почему?

Как у нас с Бертой бывает, совершенно неожиданно начался разговор, при этом мы не отрываясь смотрим вниз. Клайд все нам объяснил, поэтому происходящее там понятно. Берта опустила бинокль и посмотрела на меня.

- Того человека никогда не интересовало, как я себя чувствую. Он не интересовался, почему я не хожу на обед, не приношу из дома завтрак и даже не пью. Он увлекся Сондрой, думал только о ней, хотел быть с ней... А я... Я просто мешала ему и должна была исчезнуть, освободить его. Так было. Знаешь, Джи, Ольга даже пыталась угощать меня своими сэндвичами, а я отказывалась, - Берта вздохнула, - ей самой приходилось трудно, я не могла у нее ничего брать.

Покачала головой, ничего не сказав. Вот так, значит... Она сидела напротив, в десяти футах, а он ничего не замечал. И Берта как прочла эту мою мысль, я невольно вздрогнула.

- И вдруг - он заметил все это, он увидел, как Ольга хотела меня угостить, а я не взяла. И все понял. Как он со мной заговорил... Я ещё пыталась что-то сказать, спорить по старой памяти... Знаешь, что он сказал?

- Что?

- Просто велел замолчать. И отправил в дамскую комнату пить воду, как лекарство, сразу четыре или пять стаканов. И потом просто кинул мне на колени пять долларов на обед. Тот человек никогда бы так не поступил. И взгляд... Холодный, колючий, внимательный... А за этим всем - привязанность ко мне, забота, желание помочь... Вот так я все и поняла.

Ответить я не успела. Берта схватила меня за руку и показала вниз, на стоящих у самой воды Клайда и Найта.

Пока мы шли наверх, пока разговаривали, там, на песчаном пологом берегу, все закончилось. Двое стоят на границе песка и воды, к самым их ногам медленно подкатываются маленькие волны, подступают... И, обессилев, уходят обратно в породившие их глубины. Плавно поднимаются стволы тяжёлых винтовок. Мы с Бертой замерли, завороженно глядя на размеренное движение оружия в руках двух воинов. Молчание на берегу. Тишина на нашей вершине. Кажется, застыл весь мир, и движение сохранилось только в этих руках, готовых выпустить смерть. Как это красиво... Кажется, нет сейчас ничего совершеннее двух неподвижных фигур... Трёх. Взгляд ловит Сирила, так же застывшего на коленях позади них, его рука тоже ждёт момента, когда высвободит страшную силу, покоящуюся в пяти лодках. Грозный полукруг охватил Треугольник, и мы на его вершине, все перед нами, как на ладони. И я поняла, почему так неожиданно, казалось бы, совсем не к месту, мы с Бертой заговорили о Клайде, об их истории. Сейчас мы смотрим на него - настоящего. Как смотрели из окна особняка в Ликурге, когда он на глазах у всех голыми руками убил человека. Он умеет убивать. И сейчас он просто продолжает свою битву, за Роберту, за всех нас. За меня... "Ты очень дорога нам... Мне..." - его тихий голос вдруг донёсся как будто бы оттуда, как будто он заговорил со мной... Клайд... Я все еще люблю тебя... Прости... Удачи тебе... Всем нам.