Выбор

— Ладно, не напоминай мне, как низко я пал, чтобы помочь тебе, тучка. Каждый раз, когда я думаю об этой женщине, меня тошнит.

Хэвенли нахмурилась. Если бы она уже не знала всей истории, то окончательно запуталась бы. Но она слушала о его подвигах весь день.

Ривер потянул себя за шею.

— Но только ради тебя я взял первенство команды и подлизался к заклятому врагу Хаммера, пока она не признала, что все ее обвинения — чушь собачья. Пожалуйста.

— Спасибо, — Рейн сморщила нос. — А теперь заставь меня почувствовать себя лучше и скажи, что она была бревном в постели.

— Ну, после многих лет в Афганистане любой секс лучше, чем отсутствие секса, но если бы мне пришлось оценить ее? Ужасно, — подтвердил он. — Я не знаю, как Хаммер добровольно трахал ее.

— Я тоже, — Рейн вздрогнула. — Наблюдать, как Дин арестовывает ее, было одной из лучших вещей в моей жизни.

— Не сомневаюсь.

— Мы никогда не были такими злыми, — заверила Рейн Хэвенли, нежно положив пальцы ей на руку. — Но эта сука заслужила это за то, что лгала, пытаясь посадить Хаммера в тюрьму на ближайшие несколько десятилетий.

Хэвенли не могла не согласиться.

— Да, и все закончилось хорошо.

— Прекрасно, — подхватила Рейн. — И мы отлично проведем время, празднуя день рождения Хаммера. Я с удовольствием пошучу над ним насчет того, что он старик.

— Сколько ему лет?

Это был любопытный вопрос, но от внимания Хэвенли не ускользнуло, что между возрастами Хаммера и Рейн разница составляет по меньшей мере десять лет. У них всё получилось. Иногда она задавалась вопросом, не была ли их разница в возрасте причиной нерешительности Бека.

— Ему 35.

И она уже знала, что в июне Рейн исполнится двадцать четыре. Хэвенли самой через месяц будет двадцать три…

Она прикусила губу:

— Ты знаешь, сколько лет Беку?

Рейн склонила голову набок:

— Он тебе не сказал?

— Мы никогда об этом не говорили.

— В ноябре ему исполнилось тридцать шесть.

Старше, чем она себе представляла, но все еще достаточно молод, чтобы ей было все равно. Ей нравилось каждое мгновение, проведенное с харизматичным доктором.

— И если тебе интересно, в июле Сету исполнится тридцать два.

Хэвенли пожала плечами:

— Возраст не имеет значения. Мне просто было любопытно.

— Хорошо, — Рейн взяла ее за руку и крепко сжала. — Если Бек встречается с тобой, он решил, что для него это тоже не имеет значения. И Сет… Ну, если бы тебя не было рядом, я подозреваю, он завтра же улетел бы обратно в Нью-Йорк. Но он не упоминал об отъезде. На самом деле, когда он прилетел в этот раз, он привез пару чемоданов, как будто собирался остаться на время.

Хэвенли положила ладонь на живот, пытаясь успокоить бушующих внутри бабочек.

— Они оба будут здесь сегодня.

— Да. И они оба не сведут с тебя глаз, — Ривер усмехнулся. — Это будет интересно.

Хэвенли взглянула в сторону Рейн, слегка запаниковав:

— Что мне делать?

— Ты действительно хочешь мой совет?

— Подумай дважды, прежде чем слушать ее, — съязвил Ривер. — Она — шило в заднице.

Рейн ткнула его локтем в живот.

— Это не так. Я просто хочу, чтобы Хэвенли наслаждалась вечеринкой… и была счастлива.

— Поэтому ты оставила меня одну, убежав "варить кофе", когда на днях зашел Сет? — ввернула Хэвенли.

Улыбка на лице Рейн сделалась шире:

— Это сработало?

Хэвенли не могла с этим поспорить.

— Ты хочешь свести их с ума? — спросил Ривер.

Неужели? С одной стороны, она не хотела ссор, особенно на вечеринке у Хаммера. С другой стороны, женщина в ней дрожала при мысли о том, что она достаточно сексуальна, чтобы завладеть их вниманием.

— Может быть. Я не знаю.

— Это "да", — поправил Ривер и посмотрел на Рейн. — Ей нужно показать больше кожи.

— Согласна. — Брюнетка критически оглядела ее: — Ты хоть немного накрасилась?

— Только тушь и блеск для губ. — Правда была в том, что Хэвенли не могла позволить себе большего.

Рейн взглянула на телефон:

— У нас есть около тридцати минут, прежде чем все начнут приходить. А до тех пор, старший брат, ты не мог бы уладить дела?

Широкая улыбка преобразила лицо Ривера.

— Будет сделано.

Рейн взяла Хэвенли за руку и потянула:

— Пойдем со мной.

Тридцать минут спустя Хэвенли стояла перед зеркалом Рейн в полный рост, разинув рот от изумления. Искусный макияж, нанесенный легкой рукой, сделал ее глаза ярко-голубыми. Распущенные локоны волос. Но это были не единственные изменения. Сейчас она была одета в серо-коричневого цвета одежду. Все было достаточно просто — тонкие бретельки, переходящие в V-образный вырез между грудями, подчеркнутый атласной отделкой, открывающий намек на декольте. Почти прозрачная ткань струилась по изгибу ее талии и бедер, затем заканчивалась простым подолом до середины бедра. Никаких кружев. Никаких украшений. Даже лифчика нет. Одежда была едва ли темнее ее кожи. Сбросив босоножки, она выглядела — и чувствовала себя — почти голой.

— Ух ты.

— О да, — Рейн энергично кивнула, — Бек и Сет сойдут с ума.

Хэвенли более, чем нравилось, как это звучит, и это платье определенно заставляло ее чувствовать себя женщиной. Сексуальной. Отважной. И это было потрясающе. Скромное платье, которое она надела сюда, никогда бы этого не сделало.