Выбор. Долгие каникулы в Одессе

— Вас, Мендель Иосифович, вероятно смущает, что моя мама оставила нас наедине полностью доверив вести переговоры мне? В этом нет ничего удивительного. Вы, наверное, уже знаете, что я сдал экзамен экстерном и «с отличием» за полное среднее образование. И теперь как студент музыкального института по закону могу принимать участие в театральных постановках и концертных программах. На мой возраст можете не обращать внимания. За тем, чтоб мне получить от мамы разрешение на выступление в труппе дело не станет, иначе бы и этих переговоров не было. Но я хочу поступить именно в серьёзную музыкальную труппу, а не в балаган с сельской самодеятельностью.

— А у Вас, сударь, на сегодняшний день и балагана нет. А то, что у Вас есть — это пошлая кустарщина, почти не приносящая дохода. И вот не надо этого скепсиса на вашем лице. Вы умный человек и понимаете, что я сейчас сказал о том, о чём вы уже не раз сами подумали. Но вы не видите решения этой проблемы, а я вижу. Таки вы будете слушать меня внимательно, и мы начнём разговаривать как деловые люди, или я с Вами расстаюсь навсегда и начинаю подыскивать другого продюсера для своего шоу?

Я немного пережимаю с давлением на потенциального партнёра и шансы на то, что он сейчас встанет и уйдёт довольно велики. Но если Мендель останется, то это покажет, что он договороспособный и в дальнейшем у нас разногласий и конфликтов быть не должно. А это многое значит в творческом коллективе, где от настроения и отношений внутри труппы зачастую зависит успех всего выступления. Мендель остаётся. Не скажу, что он принял «на ура» все мои предложения, но по основным пунктам мы договорились.

А по тем позициям, где с видимой неохотой пришлось «включать заднюю передачу», так это я заранее заложил такие требования чтоб можно было что-то уступить без вреда для проекта. Я же понимаю, что взрослый человек просто не в состоянии принять всего того, что ему диктует какой-то юнец. Пусть это и разумные требования. Но уж лучше сразу заложить «слабые позиции», которые потом, в процессе переговоров не жалко «слить». Всё, как и в моей «прошлой жизни», ничего нового.

Единственно за что пришлось «упереться и повоевать» всерьёз так это за «крышу». Ну не хочет этот молодой и амбициозный человек идти под чьё-либо покровительство. Пусть и предлагаю ему не бандитов, а вполне себе респектабельную Черноморскую контору «Совторгфлота». Кстати, даже не подозревающую о том, какие доводы приводятся и какие копья ломаются за то, чтоб внезапно и бесповоротно её осчастливить. Видимо недоверие к чиновникам любого ранга у артиста было впитано ещё с молоком матери.

— Миша! Ты просто не понимаешь какие гешефтмахеры там сидят! Я по сравнению с ними — пылинка! Дунут и нет меня. Или под растрату подведут или вообще под хищение. А я не хочу менять северный берег Чёрного моря на южное побережье моря Лаптевых. Таки там водятся медведи за которых я опасаюсь и вообще в тех краях климат неподходящий для моего здоровья!

— Мендель Иосифович! Да кто Вам таких страхов наговорил? Мы же с вами не афёру крутим. Мы законопослушные граждане и у нас будет просто свой ансамбль под крышей этой конторы. Официально мы — клубная самодеятельность, а по факту — небольшой ансамбль во главе с вами. Да поймите Вы, крыша нам нужна в любом случае! И в прямом смысле, и в переносном. Нам нужна база для репетиций. А у этой солидной конторы есть даже свой клуб, в котором от раза к разу собираются какие-то сомнительные личности, что-то там себе бездарно пиликают, и только зря тратят и расстраивают уже почти что наши инструменты! И тут приходим Мы! — Профи!

— Да, нам придётся бесплатно играть на официальных мероприятиях, но принимайте это как неизбежное зло и нашу маленькую дань за те нескромные возможности, что у нас появятся. Тем более, что за аренду помещения нам самим оплачивать ничего не придётся. Наоборот, это мы будем получать официальную, пусть и сильно символическую по нынешним временам зарплату.

— Не, конечно, мы себе можем-таки позволить работать и совсем бесплатно. Вы же чуточку уже представляете за наши будущие доходы и за то, что нам это совершенно не накладно. Но люди могут просто банально не понять этого неожиданного коммунизма в одном отдельно взятом музыкальном коллективе и начнут к нам неприлично интересоваться и нескромно спрашивать.

— А оно нам надо, эти чужие вульгарные интересы в нашем почти что личном деле? Нет уж! Пусть лучше они нам немножко почти что сочувствуют в глаза и сильно злорадствуют в спину, думаю мы это переживём. Но престиж требует денег, так что вам придётся за нашу зарплату серьёзно разговаривать с бухгалтером. Думаю, что наш будущий коллектив это оценит и поддержит!