Выбор. Долгие каникулы в Одессе

Руководство конторы, приятно озадаченное таким шумным успехом своего, но дотоле никому не известного ансамбля через неделю после концерта пригласило худрука «на предметный разговор» о будущем музыкального коллектива в свете открывающихся перспектив. Мендель, и сам непревзойдённый «мастер слова» к чему его обязывает профессия конферансье, да ещё получив от меня конкретные наставления и включив своё обаяние на полную мощь произнёс перед заинтригованным начальством прочувственную речь в стиле Остапа Бендера о Новых Васюках. Слава богу, что к этому времени роман «12 Стульев» хоть уже и написан, но ещё не издан.

Начальство, воодушевлённое открывающимися возможностями снискать славу на ниве культурного просвещения и меценатства, а также очарованное завораживающими перспективами прославится на весь торговый флот, без долгих словопрений соглашается с доводами Фляйшмана. Но, к немалому обоюдному сожалению, немедленно построить или выделить нам новое большое здание для будущего «культурного центра всего торгового флота» руководство конторой пока не может.

Вот «подселить и уплотнить» они могут, а выделить — нет. Но вдруг неожиданно нашлись средства и фонды на капитальный ремонт клуба и проводку туда электричества. Благо мощности позволяют, но раньше просто руки не доходили, да и нужды особой не возникало. Вскоре работа в клубе закипела и уже через два месяца мы разместились в новой гримёрной оборудованной специально для нашего ансамбля, а старый, обшарпанный и прокуренный актовый зал благодаря перестройке начал наконец-то напоминать нормальный концертный.

Тем более, что его площадь увеличилась за счёт снесённых перегородок и ликвидации деления на какие-то каморки и клетушки, ранее служившие бог весть для каких целей. Новых закупленных стульев хватило только на первые три ряда, дальше стояли обычные скамейки, но мы были и этому рады, тем более что на зиму Мендель планировал перенести танцы под крышу и у нас уже был считай готовый танцпол, только скамейки к стене убери.

Скверик напротив клуба тоже благоустроили. Построили небольшую летнюю сцену для музыкантов и навес от дождя и солнца. Установили скамеечки вокруг площадки да вкопали несколько столбов под электроосвещение и огородили скверик забором, сделав проход на танцевальную площадку платным. Стоимость билета установили сравнительно небольшой, так что народ побухтел, но всё-таки понёс свои гривенники в кассу. Танцевать бесплатно, но за забором стало считаться «босячеством» и «подзаборное» место было отдано на откуп совсем уж мелкой ребятне да любителям по-тихому распить перед танцами бутылочку вина «для храбрости».

Случились подвижки и в приобретении музыкальных инструментов. До этого из «ударных» у нас были только «инвалид» гражданской войны, простреленный и залатанный маршевый барабан, да пара бубнов, принесённых из дома. Но Фляйшман при встрече с руководством сумел вначале заронить в их души смутное беспокойство и некоторую растерянность загадочным и оттого волнующим словом «перкуссия». А затем усугубил душевное смятение заявив, что без перкуссии музыкальный коллектив возможно ещё и проживёт, но вот без ударной музыкальной установки мы вообще не ансамбль, а только посмешище курам на смех.

Выяснив, что грозное и внушающее уважение название «ударная установка» обозначает всего лишь «барабаны и тарелочки», начальство облегчённо выдохнуло и пришло в благодушное настроение с лёгкостью дав отмашку на их приобретение. И уже через месяц из самого Нью-Йорка приплыла долгожданная установка, укомплектованная по последнему слову музыкальной техники. Что поделать, если только там оказались и контрагент конторы, и магазин, торгующий необходимыми музыкальными инструментами, и пароход в порту под погрузку на Одессу.

К слову сказать, видимо контрагент оказался большим любителем музыки, но не исключаю что это и заинтересованные в продажах работники магазина подсуетились. Но когда распаковали ящик «с подарками» даже у меня челюсть упала от того богатства что мы там увидели. Когда я составлял Менделю «шпаргалку» по ударной установке, то, не помня в точности названия всех этих тарелочек и барабанов просто приписал «полный комплект». Что и было выполнено контрагентом в полном соответствии с полученным распоряжением.

Увидев, на какую сумму в валюте приходиться принимать подотчёт, завхоз поначалу грозился уволиться. Затем пообещал застрелиться сам или пристрелить «ту сволочь», что лишает его спокойного сна на ближайшие несколько лет. Но, как обычно и случается в подобных случаях, всё закончилось грандиозной совместной пьянкой «творческой интеллигенции» в кабинете завклуба. Где уже Василий Иванович и Опанас Богданович с превеликим трудом смогли успокоить и удержать подвыпившего и разбушевавшегося худрука. Всё порывающегося вскочить и куда-то бежать чтоб кому-то накостылять по шее. А заодно оборвать чьи-то уши за подставу с ангажементом белых медведей и грядущую гастроль в тундру.