Прерываю:
— Господин директор, а как насчет ленча?
Алвас Бор сдается и приглашает за маленький чайный столик, сигнализируя о готовности к доверительному разговору.
Ротация подождет?
Поговорим душевно?
Усеченная и тщательно отредактированная версия последних событий (меня интересует его реакция) заканчивается дословным пересказом запроса в Академию, тут Алвас Бор позволяет себе улыбку.
— Что ты хочешь от ученых мужей, принцесса? В своем деле они, конечно, хороши, но дальше носа ничего не видят. Грядут перемены?
Он машет рукой и поистине удивляет меня, потому что за этим следует стук в дверь и появление совсем юного демона — оруженосца с подносиком. На стол молча выставляются и ведерочко со льдом, и бокалы, суженные вверху. Директор тайной канцелярии самолично разливает эльфийскую «воду жизни». Кубики падают со звоном и брызгами следом.
Согласно застольному ритуалу — первый тост за короля. Второй за королевство. Третий за соратников. Но Алвас Бор и тут поражает меня, предлагая вторым бокалом отметить благоразумие принцессы, третьим ее красоту, льстит явно, но уже приятно. На четвертом я ломаюсь.
— Жарко тут у вас. Воздуха не хватает. И виски этот — чистейшая контрабанда.
— Чистейшая, — соглашается Алвас Бор, — Приглашаю прогуляться, Ваше Высочество! Там довольно прохладно. Да ты должна помнить…
Спускаемся по ступенькам.
Ностальгия постучала в мои двери вместе с опьянением. Камеры, родные, где столько часов провела, изучая искусство допроса, было весело.
— Как оно?
Мы уже на одной волне и вполне можем изъясняться односложно.
— Так вот…
— О!
— И?
— Работаем.
Уточнять не приходиться. Он без всякой ментальной магии снимает мой вопрос с языка и поясняет:
— Должники и смутьяны, в основном. Фрондеры.
— Оппозиция, значит? И много у нас таких?
— Меньшинство… Ваше Высочество, — он не понимает что я от него хочу, поэтому говорит аккуратно, — Все кто есть на учете, в списках и под бдительным оком Тайной канцелярии.
— Хорошо! А много их, в списках?
Знаю я этот взгляд: а сколько надо?
— Могу уточнить.
Поднимаю брови.
Изменение в интерьере одно и оно мне нравится. Диванчик, удачно притулившийся в углублении, скрывает нас.
— Кофе? — задушевно предлагает Алвас Бор.
Наблюдаю новое чудо, как еще не высказанное пожелание исполняется моментально: оруженосец появляется с подносом наперевес и, ожидаемо с парой кофейных наперстков.
— Отдашь? — требую, оценивая взглядом бравого молодца.
Ни да ни нет.
— Это еще не все, Ваше Высочество.
— Все равно заберу…
— Как будет угодно.
Стражник, не торопясь, шествует по коридору, заглядывая в маленькие отверстия — окошки каждой камеры, останавливается у одной чуть дольше и делает начальству знак рукой.
Директор сосредоточенно мычит и трогает; разогревает в руке что-то и трогает это, встроенное в подлокотник дивана. Рычажок, похожий более на причудливый фаллический символ. Поток моих мыслей закручивается вокруг неуместной тут штуковины.
— Дрянная гномья механика, простите, Ваше Высочества, одну минуту.
В итоге рычажок поддается давлению. От стен, отражаясь слышатся голоса, шорох, скрип деревянных нар, гулко и немного пугающе.
— Еще секундочку, сейчас настрою.
Он ловко манипулирует гномьим прибором, я же оглядываюсь. В нише никого больше нет, а если закрыть глаза, то полное погружение в атмосферу каземата, словно сам попал в камеру. Плотнее укутываюсь в мантию.
— Вот оно, вовремя!
Эффект присутствия, твою эльфу, за ногу!
Директор Алвас Бор довольно щурится. Ему явно это нравится:
Я подбираюсь: то ли виски затребовать, то ли еще кофе попросить?
Меж тем, нарочито женственный тенор эхом от стен, начинает шептать, прямо в уши:
— Что это?..
… за ересь?
Директор Тайной канцелярии отключает дрянную механику и без всякого смущения поясняет:
— Памфлетисты, вчера в едальне «Рататуй» прихватили. Турнир экспромтов провести сговорились, вот, проводят, засранцы. Творческие личности, как-никак, с ночи все не угомонятся.
Такого подарка я даже не ожидала.
— Отлично! И сколько их?
— Самых наглых не больше десятка. Баснописцы еще есть, но эти по домам сидят, этих пока не трогаем.
— Кафе «Рататуй»? — что-то знакомое привлекает внимание.
— Ваше Высочество, не надо еще одного погрома, нижайше прошу, нам удобнее наблюдать сразу за всеми и в одном месте. Это все пустяки, шуточки. Болтуны — либерасты. Посидят чуток, внушение получат, осознают, исправятся. Мы всех их… тут…
Он сжимает кулак и потрясает им. Понимаю, что и «темные камеры» у директора не пустуют.
— Неужели все в списках?
— Все. С моменты обретения боевой формы, нелояльные демоны, без исключения, ставятся на учет и под наблюдение.