Выбор Хаоса

— Мне интересно, наш мир такой, потому что ты его хранитель, или ты его зеркало? Кто мы для тебя: демоны, люди, драконы? С нашими короткими жизнями? И что бывает с теми, кто вдруг становится невольной помехой, камешком в сапоге? Или камешком, способным обрушить лавину?

«Тронешь его — жить не буду. Это единственная данность в которой я уверена».

— Испытываешь к нему особые чувства? Уверена?

Картинка- воспоминание и в памяти всплывают слова:

«— У всех есть свои фантазии, те что заставляют сердце биться сильнее. Это то, что действительно необходимо. Он хорош для тебя, но достаточно ли тебе своего отражения? Ты захочешь большего.

— Ты знаешь все про мои фантазии?

— Ошейник, поводок…  продолжать? Краснеешь, Ники, ты так мило краснеешь.

— Не выдавай свои мечты за мои фантазии, несносный Асакура!

— А ты не нужна мне…  на поводке, принцесса».

— Ники, ты спрашивала, так я отвечу: ты то, что удерживает меня в этом мире и заставляет быть Хранителем.

— Пора начинать бояться? Запри в своем музее, укрась адеминовыми браслетами…

— Свобода выбора, принцесса, первый закон Творца. Я долго ждал…

А теперь я жду.

— ?..

— Хорошо, принцесса, — что-то в его тоне дает понять, что — «хорошо», скорее — «отвратительно», — Позже обо всем поговорим, действительно обо всем. Я удовлетворю…  твое любопытство. Пока что — принимаю твой выбор. Но!..

Дальше можно не слушать. Все что до: «Но!» — не считается. Не принял.

«Мне безразлично. Я все сказала».

В ответ он молчит.

Потом убирает с меня руки, разводит их в стороны.

«Один танец, Ники».

И отходит.

Разворачиваюсь.

Туда, откуда пышет жаром, гневом и нетерпением.

Колодец глаз Лириана чернее ночи.

В них можно заблудиться, как в безмерности Хаоса. Или утонуть. Меня устраивает и то, и другое. Все внешние звуки исчезают, притянутые друг к другу мы просто стоим, внутри нас и только для нас играет беззвучная мелодия.

— Он отпустил тебя? — интересуюсь.

Он — это Император.

— Его я не спрашивал. Потом…

«А эти?», — думаю в сторону имперской миссии.

— Не посмели, ты весьма убедительна в своем гневе! Что твои? Этот, кто он?

«К Хаосу всех!»

И Асакуру туда же, он — Хранитель, вот пусть идет и хранит! Столько ждал, еще подождет. Куда ему торопиться? Он же вечный.

«Уходим?»

Мы выстраиваем портал, Лир вырисовывает кровать, я докидываю штрихами: окно, столик, банкетка и пресловутая этажерка. Дракон смеется, этажерку затирает и мы исчезаем в иллюзии фейерверка, поверх которого накладывается сердечко из переплетенной парочки: черного и белого дракона…

Танец, на который нас милостиво благословил Хранитель был долгим. Могла ли я знать, что в традиционных драконьих плясках столько поз и переходов?., мы изучили, наверное все, отработав не единожды. В вариантах, от динамичного, до плавно размеренного.

В итоге: почти про…  пропустили фееричное появление Императора. Фееричным оно было, собственно для прислуги, до нас же донеслось только эхом. Но я успела накинуть на себя что-то наподобие халата, предусмотрительно выданное Лиром, чтобы спускаться к завтраку? Обеду? Ужину? За едой, в общем.

Император стоял в дверном проеме столовой, как…  в общем, стоял. Без регалий.

Я безукоризненно следовала протоколу. Лир тоже…  застыл. Молча. Мое приветствие осталось невостребованным. Безответным.

— Так вон она какая, твоя Ники.

С ленцой протянул Даго ал Фрони. Я еще раз присела в глубоком поклоне и… промолчала.

— Уже доложили? — как то резко, даже зло, бросил Лириан.

— А чего ты ожидал?

Он перевел взгляд на меня. В его глазах ничего не отражалось.

— А тебе идет это платье, Ники-Августа. Он не мог знать, что я буду здесь, значит… — Император выдержал паузу и почтил вниманием своих глаз Лира, — Искренние чувства?

— Мои чувства Вас не касаются.

Ох, Лир, не вовремя бешеная кровь Ланита в тебе начинает играть.

— Ваше… — начала я.

— Даго, можно по-простому. Позволь и мне звать тебя Ники. Да, эти глазки забыть невозможно, Лириан, я тебя хорошо понимаю. Взять то, что желаешь, любой ценой, ни на что не оглядываясь, не задумываясь о последствиях…

— Кто бы говорил!

Император быстро оглядывает столовую, усаживает себя на стул и только потом позволяет себе продолжить:

— Первая любовь это так трогательно и волнующе, но как-то уже проблематично становится, детки, вас прикрывать.

В общем, мне захотелось тоже присесть, но уже не в реверансе и желательно подальше от него.

— Лириан, не стой столбом, прикажи подать чаю, Ники, девочка, разделишь со мной трапезу?

— С удовольствием.

Я провожаю глазами своего дракона и присаживаюсь на краешек стула, ровно удерживая спину, напротив венценосного гостя. За другой конец длинного стола.

Имеешь что сказать? Я тебя выслушаю.

Мой посыл дракон понял. Улыбаться перестал. Вышел.

Но…  я оказалась не готова к этим его словам. Не готова.

— Ты забрала моего лучшего офицера, принцесса Ники-Августа. Но сына я тебе не отдам! — сказал Даго ал Фрони.

Вот так!

Хорошо, что сидела. Плохо, что не вняла Бору и не изучила дело, Хаос побери! Лириана ал Ланита!

«Если бы самодержцы держали свои члены в узде, — подумалось, — В мире было бы больше порядка и определенности!».