Выбор наследника

— Ни один из кланов не расстанется добровольно даже с призраком надежды на верховную власть, — снова заговорил старейшина Хакку. — Поэтому те из нас, кому небезразлична судьба нашего народа, сделали ставку именно на утерянные сокровища. Или на счастливое стечение обстоятельств…

— И ради этого готовы влезть в кабалу к человеческому магу, — проворчал Карадор.

На него уставились внимательные глаза, и по напряженному молчанию эльф понял, что случайно высказал вслух то, о чем предпочитают не говорить, дабы не бередить раны.

— Надеюсь, ты понимаешь, остроухий, — медленно произнес сивобородый гном, — что то, о чем мы сейчас беседовали, должно остаться между нами?

— Понял, не дурак, — проворчал он. — Был бы дурак — не понял… Только… это… ну… Поесть-то мне хоть дадут?

Напрягшиеся при его первых словах альфары расслабились и переглянулись. Через голову Акко старейшина Хакку кивнул кому-то у дверей и хлопнул в ладоши.

Пронитс давно бы сорвался, но привычка строго контролировать свои эмоции помогала магу держать себя в руках. Ну кто бы мог подумать, что этот эльф окажется столь крепким орешком? Маг бился с ним несколько часов, но уяснил только одно: взломать защиту, поставленную кем-то еще в момент рождения, ему не под силу. Чары столь прочно впаялись в разум и сознание эльфа, что разрушить их можно было лишь одним способом, и по странному совпадению именно его Пронитсу было невозможно применить. Разум эльфа был надежно защищен от любой попытки магического «взлома», но там же стояло что-то вроде «предохранителя» — энергию он мог выпустить… только добровольно! То есть эльф должен был каким-то образом сам, вполне сознательно, открыть свои резервы. И маг отдавал себе отчет, что как раз этого остроухое энергохранилище делать и не станет, как ни упрашивай его поделиться магической силой.

Значит, надо просто-напросто поставить пленника в такие условия, когда он будет вынужден это сделать! И оказаться рядом в нужный момент.

Пронитс вызвал стражу и приказал привести эльфа к себе.

— Ох, никогда не думал, что грибы могут быть такими вкусными! — весело болтал Карадор полчаса спустя, шагая вслед за Акко по туннелю. — Как вы их готовите? Не поделитесь рецептиком? Что там был за соус? Из мокриц и улиток? Вкусно! А рыбу чем фаршируете? Грибами и лишайниками? Здорово! Вернусь домой — научу своего повара так же готовить и буду есть эту рыбу каждый день… Нет, только по праздникам, а то надоест… А вино у вас свое или привозное? Это я к тому, что…

Акко страдальчески закатил глаза. Он-то по наивности надеялся, что сытость настроит эльфа на сонный лад, но тот, кажется, вместе с пищей получил заряд такой энергии, что не замолкал ни на минуту. Впрочем, всерьез сердиться на него не получалось — при одной мысли о том, что сейчас его придется вести обратно в ту же грязную мрачную камеру, молодому гному становилось не по себе. Это было как предательство! И плевать на то, что он инородец, а значит, недостоин сочувствия и понимания! Есть же какие-то… общие понятия!

Подземник даже испустил вздох облегчения, когда из-за угла дорогу им внезапно заступило шестеро гномов с оружием наперевес. У двух из них на поводках шипели и скребли лапами по камню охотничьи пситтаки.

Однако вслед за воинами в проходе показался маг, и Акко стало не по себе. То есть настолько не по себе, что он неосознанно отступил на шаг, встал рядом с эльфом.

— Так, — промолвил Пронитс, — и что это вы тут делали, а?

Благие намерения, которыми он собирался добиться сотрудничества у эльфа, куда-то испарились, едва он заметил, как на его беглое «сокровище» покосился молодой альфар.

— Да так, — вылез Карадор вперед прежде, чем гном успел его остановить, — гуляли. У меня ноги затекли сидеть, а заключенным вообще-то положены раз в сутки получасовые прогулки…

— Откуда такая осведомленность? — холодно усмехнулся маг.

— Если вы намекаете на то, что я успел посидеть, — эльф изобразил пальцами тюремную решетку, — то вы ошибаетесь. Я не сидел сам. Но я работал в Тайной службе Великой Паннории и с преступниками дело имел. Так что о правах заключенных осведомлен достаточно…

— Но раз так, — голос Пронитса был спокоен, но лучше знавший его Акко уже дрожал от страха, — то ты должен знать, что самовольная отлучка называется побегом и карается по закону.

— Но это был не побег! Я…

— Гулял? — усмехнулся маг. — Больше двух часов вместо положенного получаса? Где же ты так «гулял»? И с кем?

Смотрел он при этом на молодого гнома. Скосив на него глаза, Карадор поскорее затолкал назад все слова оправдания, которые рвались у него с языка. У его провожатого было такое лицо… Надеюсь, ты понимаешь, остроухий, что все сказанное здесь должно остаться между нами? А все действительно серьезнее, чем он мог предположить…

— Не ваше дело.

— Взять!

Спущенные с поводков пситтаки с шипением рванулись вперед.