Эрнст Теодор Амадей Гофман

ВЫБОРЪ НЕВѢСТЫ

ПовѢсть Гофмана.

Печатать позволяется:

Санктпетербургъ, Августа 1 дня 1831 года.

Цензоръ В. Семеновъ.

(Посв. В. И. В-су.)

I

В ночь весеннего равноденствия 1820 года титулярный советник Тусман возвращался домой в улицу Шпандау из одного берлинского кофейного дома, где он имел обыкновение проводить вечер. Титулярный советник был точен до невероятности во всех своих поступках; он привык раздеваться именно в то время, когда на башне церкви Св. Николая часы начинали бить одиннадцать, так, что при последнем ударе колокола он надевал на голову ночной колпак.

Но как до одиннадцати часов было очень не далеко, то он ускорил шаги, чтоб не изменить своей привычке, и хотел было поворотить из улицы Шпандау в Королевскую, как вдруг страшный шум, раздавшийся неподалеку, привлек его внимание.

Под башней старинной городской Ратуши он увидел при свете фонаря тощую, длинную фигуру, завернутую в плащ темного цвета. Этот человек стучал что есть силы в дверь железного магазина, по временам отходил от оной и вздыхал смотря на обрушившиеся окошки старинной башни.

«Милостивый государь! — сказал ему титулярный советник добродушно. — Вы стучите напрасно; в этой башне нет ни одной души, а ежели исключить небольшое число мышей и крыс, то и ни одного человека. Если ж вы хотите купить несколько железных колец у купца Варнаца, которому принадлежит эта лавка, то возьмите на себя труд пожаловать сюда утром».

«Почтенный Г. Тусман…» — «Титулярный советник», — подхватил Тусман, невольно прерывая незнакомца и слыша имя свое не без удивления. Но тот не обратил на это ни малейшего внимания и продолжал: «Вы ошибаетесь, почтенный Тусман, я вовсе не за тем сюда пришел; не имею нужды в железных кольцах, а тем менее думаю о купце Варнаце. Сего дня весеннее равноденствие, я я хочу посмотреть невесту, она уж слышала биение моего сердца и страстные вздохи мои и не замедлит явиться у окна».

Незнакомец произнес сии слова таким мрачным и вместе торжественным голосом, что титулярного советника мороз подрал по коже. Первый удар одиннадцати часов раздался в эту минуту с башни Св. Марии; страшный треск послышался в Ратуше, и женская фигура явилась у обвалившегося окна. Едва свет фонаря озарил сие новое явление, как Тусман вскричал плачевным голосом: «Ах, Боже мой! Силы небесные! Что значит это страшное таинство!»

При последнем ударе часов, в то время, как Тусман обыкновенно надевал спальный колпак, женская фигура исчезла.

Казалось, что это чудное явление поразило титулярного советника. Он жалобно вздыхал, глядя на окно, и твердил про себя: «Тусман, Тусман, бедный титулярный советник! Береги свое сердце, не дай уловить душу твою диаволу!»

«Мне кажется, вас растрогало это явление, почтенный Тусман? — сказал незнакомец. — Я хотел только видеть невесту; но вы, если не ошибаюсь, приняли это совсем иначе».

«Прошу вас, ради Бога, не отказывайте мне в моем бедном чине, — отвечал Тусман, — я титулярный советник, и в эту минуту не только титулярный советник растроганный, но просто уничтоженный. Что ж касается до вас, милостивый государь, извините, что по неведению моему не могу называть вас приличным именем; и потому позвольте именовать вас также титулярным советником; у нас их в Берлин такое множество, что редко можно ошибиться, употребляя в разговоре со всяким это название. Итак, скажите мне, титулярный советник, какого рода невесту вы пришли сюда смотреть в сей таинственный час».

«Вы самый странный человек со всеми вашими чинами и титулами, — сказал незнакомец, возвысив голос. — Если всякой советник может подать добрый совет, то, без сомнения, я имею некоторое право на сие название, которое вы так великодушно мне даете. Мне удивительно только, что такой человек, как вы, почтенный титулярный советник, которому хорошо известны все старинные книги и рукописи, не знает, что если посвященный, вы понимаете меня, если посвященный постучится в ночь равноденствия в одиннадцать часов у дверей этой башни, то в окошке, которое вы видите там наверху, покажется девушка, имеющая быть самою счастливою невестою во всем Берлине до осеннего равноденствия».

«Господин титулярный советник! — вскричал Тусман в восторге. — Почтенный титулярный советник! Точно ли это правда?»

«Без всякого сомнения, — отвечал незнакомец, — но зачем вы здесь до сих пор! Час, в который вы обыкновенно ложитесь спать, прошел, и так отправимся прямо в новый трактир на Александровскую площадь; там вы подробнее узнаете о невесте и сверх того возвратите спокойное расположение духа, которое потеряли, не знаю от чего».