Выбор оружия

– Бог с ней, – примирительно сказал Белосельцев. – Хорошо, что она улетела. Если бы один из нас ее поймал, другой бы чувствовал себя обделенным. Была бы обида, ссора, черная зависть. А теперь ее нет, и мы можем вместе о ней вспоминать, вместе о ней горевать. От этого наша дружба будет еще возвышенней.

– Ты прав, – соглашался Маквиллен. – Мужская дружба превыше всего. Женщины ссорят и разводят друзей. Хорошо, что мы ее не поймали. Выпьем за дружбу двух одиноких мужчин.

– Будет день, Ричард, когда мы вспомним наш бег по просеке, те черные лужи и заросли и улетающую фиолетовую бабочку. – Белосельцев протянул стакан, Маквиллен ударил в него своим:

– За нашу мужскую дружбу, Виктор!

Солнце светило в кроне, и дерево казалось стеклянной бутылью, оплетенной блестящими прутьями. От земли подымалось тепло. Их сачки лежали рядом. На лбу у Маквиллена, у самых волос, высыхала маленькая серая клякса. На руке Белосельцева сочно краснела царапина. Ему было хорошо на этой обочине. Он испытывал благодарность к Маквиллену за его простодушие, за веселый нрав, за несравненную возможность оказаться на краю африканского леса, смотреть, как блестит сухая травинка, на которой пригрелось крохотное слюдянистое существо. И хотелось забыть тех строгих людей, что послали его в Африку. Хотелось забыть, что за поясом у него пистолет. Что еще недавно в Луанде, на ночной веранде, рыжий бармен стрелял в чернокожего лидера.

– Нам нужно ехать. – Деликатно улыбаясь, водитель приглашал их в машину. – Господа хотели спуститься по серпантину в долину, где как будто бы у них назначена встреча.

Они мчались по безлюдному шоссе с редкими пешеходами по обочинам, с тенистыми, похожими на парки лесами, в которых среди вершин плавала синяя дымка осени. Дорога понемногу стала снижаться, делая плавные виражи и дуги, по сторонам возникали каменные склоны, поросшие мелколесьем и вьющимися темно-зелеными кустарниками. И вдруг словно ахнуло огромным бесшумным взрывом, унесло половину Земли, и они повисли в огромном провале, в пустоте, в туманной голубизне, как в невесомости. Машина стала парить, словно планер, попадая в потоки восходящего воздуха, делала дуги, круги, мягко переваливаясь с боку на бок, возвращалась к месту, которое только что покинула. Спускалась по извилистому серпантину, чудом удерживаясь на бесконечном склоне, над бездной.

Белосельцев в восхищении, в страхе смотрел на этот африканский провал, полный синего воздуха. На огромную выемку, где чьей-то божественной волей был изъят кусок планеты, унесен в пространство Вселенной. Здесь была видна мастерская, в которой создавалась Земля. Гончарный круг, на котором она вращалась. Был виден каприз создателя, которому не понравилось глиняное, сверкающее влагой изделие, и он хватанул пятерней мягкий, теплый сосуд, кинул шматок через голову. Быть может, отсюда, из этого провала, была вырвана Луна и отправлена в ближний Космос, чтобы вечным осколком вращаться вокруг синей глазированной чаши Земли. И там, на Луне, если разгрести мучнистую пыль, добраться до твердой породы, найдешь отпечаток резной акации, лесной стрекозы, окаменелой бабочки.

Они спустились в долину, и здесь был жар, желтизна, ржавый противень пустыни Калахари, сквозь которую трасса шла к океану. Земля по сторонам была плоской, поросла сухими колючками, белесыми выгоревшими тростниками. В открытые окна машины врывались стеклянные пузыри раскаленного ветра.

– Кто ваши друзья, что они назначили свидание в пустыне? – Маквиллен чувствовал себя хорошо, оживленно крутил головой, в которой не проходил веселящий хмель. – Может быть, здесь есть какой-нибудь придорожный кабачок, где мы сможем пообедать и выпить?

– Мои друзья – низкорослые жители пустыни. Пришли сюда после взрыва Вавилонской башни. – Белосельцев чувствовал легкое непроходящее опьянение. – Они принесли сюда с севера старинные культы и знания. Рецепты древней магической кухни. Приготовят нам обед из черепашьих яиц и запеченной на углях змеи. От этой пищи в нас проснутся реликтовые инстинкты, и мы станем понимать язык змей, черепах и кузнечиков.

– Укус змеи очень опасен, – сказал Маквиллен. – Лучше не наступать на змею. Лучше обойти ее стороной. Так сказано в Священном Писании.

– Будешь обходить ее стороной и наткнешься на другую змею. Придется и ее обходить.

– Лучше сделать крюк, но обойти змею стороной. Так сказано в Священном Писании. «Блажен муж, обходящий змею стороной…»

– Не помню этих строк про змею. Помню про акрид и кузнечиков…