Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве

Бывшие офицеры с пехотных курсов и Одинцов, недавно переведенные в Елец, которые уже выразили согласие вступить в военную секцию организации, теперь пошли на попятный. Заколебались и горожане, уже зачисленные Вороновым-Вронским в разряд созревших для активной работы. Проклятые мещане, хозяйчики! Воронов-Вронский подозревал, что кто-то из них обращался к Силантьеву и тот посоветовал не связываться. Вдобавок и Костин, предпочитая синицу в руках журавлю в небе, очертя голову ринулся в свои хлебные спекуляции, которые несомненно грозили провалом. Поляков уже смотрел на него косо и собирался провести ревизию кооператорской отчетности. Верный человек из упродкома предупредил Костина, но тот голосу разума не внял, надеясь до ревизии и подхода белых наворовать столько, чтобы потом сразу открыть собственное дело. У Воронова-Вронского не оставалось даже такого утешения. Кем будет он, когда придут белые? Неудавшийся глава несуществующей организации, много наобещавший и позорно мало исполнивший? Да его, скорее всего, выгонят даже из театра, когда узнают, что он ставил при красных революционные пьесы! Придут белые... А если ЧК обнаружит организацию раньше? И вообразить страшно. Они ведь не посмотрят, существовала она в реальности или была фикцией. Расстреляют за одно намерение. Воронов-Вронский все чаще думал о бегстве. Но куда бежать?

Когда Тихон обратился к нему с просьбой дать взаймы денег, дескать, понтерское счастье от него отвернулось, Воронов-Вронский испугался смертельно. Незнакомый тип, вероятно, психованный, быть может, вор. Это конечно же провокация или шантаж. Кто-то пронюхал про деникинские деньги, кем-то этот человек подослан. Либо чекистами, либо уголовниками. Но ни тем, ни другим не докажешь, что и денег-то уже нет, для поднятия духа они были розданы членам организации, с деньгами Воронов-Вронский обращаться не умел. Нет, эти люди не отстанут. Надо исчезнуть. Загримироваться и исчезнуть...

Тихон не отставал, ждал Воронова-Вронского на улице, караулил в театре. Однако при этом был так почтителен, так неподдельно восхищался талантами «замечательного человека», так трогательно ухаживал за Катей, что Воронов-Вронский понемногу начал успокаиваться. Все-таки режиссерский глаз у него был - не походило поведение этого дурня на любительское актерство, фальши не замечалось, просто немного тронутый и деньги, видно, нужны до крайности.

Катя, которую забавлял странный поклонник, и придумала: а почему бы не отправить Тихона к Силантьеву? Об организации она ничего толком не знала, об английских делах тоже, но - вот женская интуиция - пусть помучается, понервничает Силантьев. Вышибить его из колеи -- авось станет сговорчивее. И Воронов-Вронский мгновенно ожил. Впереди снова забрезжил свет, снова он получал некоторый шанс.

Сочиняя для Тихона подметное письмо Силантьеву, он испытал прилив вдохновения, какого давно уже не испытывал. Да, опять открывалась возможность розыгрыша, обмана, фарса! Он наслаждался разведенной им достоевщиной. Тихон же влюбился в показанный ему текст, ничего лучше, красивше он отродясь не читал. Он распалился по-настоящему, потому и смог увлечь за собой Кудрявцева и Захарова.

Насколько вероятен был в этом розыгрыше смертельный исход? Кто взялся бы предсказать? Об этом Воронов-Вронский думать не хотел. Но в том, что Тихон - парень шалый, а дружки его - люди серьезные, елецкие разбойнички, сомневаться не приходилось.

Смерть Силантьева денег не принесла, и Воронов-Вронский подбивает Тихона на следующую акцию - ограбление поезда. Нужны деньги. Но что деньги! Для режиссера важнее другое. Он артист, человек опасности, сам идет ей навстречу, играет. Испытывает судьбу. И он жаждет славы. Он должен изжить свой геростратов комплекс, сжечь к чертовой матери весь город!

Двадцать девятого узнали, что мамонтовцы выслали сильные разъезды, один на север, в направлении Ефремова, другой - в направлении Орла. Что это? Разведка боем, и они в самом деле прощупывают возможности для следующего удара, или же обманный маневр, попытка подтвердить ранее пущенные слухи, что главная цель рейда - Москва, побочная - поймать в ловушку штаб фронта?

Имея неприятеля большей частью конного и не располагая конницей, красные отряды могли, в лучшем случае, удержать за собой определенные пункты или выбить из них противника. Инициатива оставалась за ним, наша - лишь вдоль железной дороги. Разбить его окончательно, преследовать, окружить пехотными частями не удавалось. Измотанная кавбригада 56-й стрелковой дивизии висела на хвосте у корпуса, но нанести ему чувствительных потерь была не в состоянии. Надежды возлагались на эскадрилью под командованием Акашева. Она регулярно бомбила корпус с воздуха, однако и этого было недостаточно.

Тридцатого числа утром поступило донесение, что мамонтовцы появились в окрестностях станции Боборыкино. к