Выбор сделан

Оно было огромным и тянуло свои сияющие щупальца к стеклу, легко преодолевая его, а затем впиваясь во всё моё тело, заставляя конвульсивно содрогнуться. Сил кричать или просто отвести взгляд не было. Только ужас, только боль, только тьма, только смерть.

«ШЕНА!!!» — отразился от окутывающей меня тьмы голос Ташы.

— Я не знал, что это может случиться, — раздался голос Кинрила, когда сознание решило дать добро на пробуждение.

— Этого и не должно было быть, — ответил низко, безэмоционально и мелодично другой мужчина.

— Защита не была повреждена, а так же удалённый фрагмент не восстановим, — сказал ещё один.

— Но это случилось, — мягко подытожил новый. — Как?

— Других девушек так же обследовали. Результат неизменен. Никого воздействия не было, — ответил тот же, что был после Кинрила

— Пробуждение сил могло повлиять на это? — осторожно поинтересовался мой Наблюдатель.

— Нет. Ничто не могло. Первый сделал всё, чтобы их защитить, — отозвался опять он.

— Значит, не всё, — Кин тяжело вздохнул.

— Аннулировать? — казалось он совершенно не испытывает ничего.

— Нет, — очень гулкий и сильный голос едва не заставил всё пространство вокруг содрогаться от себя. — Это не поможет. Сейчас это убьёт всех пятерых. Нам не нужны ни проблемы, ни войны с низшими. Женщина должна жить, чувствовать, рожать детей и объединять мужчин.

— Подавить?

— Да. Полное подавление рецессивной памяти генов нижайших предков женщины. Ничто не должно мешать основной миссии.

— Да, Третий, — помещение заполнил гул всех голосов разом.

— Пробудите ген первых Ашти до конца, пока инцидент не повторится, — продолжил этот странный Третий.

— Во всех? — уточнил безэмоциональный в наступившей тишине.

— Во всех.

— Что делать с её избранными?

— Вывести из стазиса, когда она придёт в себя, выделить шлюпку на Тириас и оставить там. Сейчас нужно готовиться к встрече гостей. Мелкий, но слишком мешающий низший много на себя взял. Пора готовиться его остановить. Пора готовиться пробудить их, — сказал всем, и мысленно передал мне: «Спи, дитя Ашти. Силы тебе ещё понадобятся».

И я вновь провалилась во тьму.

А пробудилась уже в своей комнате. На левом краю, где когда-то спала одна. Блаженная пустота в голове совершенно не хотела заполняться мыслями. Только одна гулко билась в стенки: «где мужья?». За столько короткое время я так успела к ним привязаться и привыкнуть, что просто начать день без их присутствия рядом, без них, прижимающихся с обоих боков, — странно, тоскливо и холодно.

Повернув голову на правую сторону кровати, я увидела их. Они лежали на спине, словно солдаты. Руки по швам, головы чуть наклонены в стороны, нижние конечности вытянуты и лежат ровно… и оба в боевых формах. Рога и хвост — у Алуара, рога и шипы на плечах — у Шаэрдэша.

Что с ними случилось? Почему они лежат отдельно, в таких позах и в таком виде?

Я поднялась в сидячее положение с трудом. Голова гудела, медленно заполняясь мыслями, чувствами и воспоминаниями. Честно пыталась вспомнить вчерашний день и как оказалась на кровати. Но в последней части я явно не принимала участия. Тогда как?

И мозг дал ответ. Пробуждение, приход свекровей и тётушек, секс в ванной, пропущенный завтрак и обед без дам, приход и аудиенция с Императрицей Арикри… Тело покрыли мурашки так сильно и резко, что даже волосы на голове зашевелились от воспоминания. Я вспомнила ужасные видения, а потом голоса во тьме. Их суждения о случившемся и дальнейшие принятия решений. Там был и Кинрил. И некий Третий, назвавший меня дитём Ашти — ещё бы знать, что это.

Сейчас я уже другими глазами смотрела на моих мужчин. Они с стазисе, чтобы это слово не значило. Полностью неподвижны и даже дышат через раз и очень медленно. А я? Я ещё дрожу от ужаса и хочу пить.

Встав с трудом и кое-как подняв графин с водой с прикроватной тумбы, пила воду жадно, через горлышко хрустального изделия. Холодная жидкость освежила рот и приятно холодила пищевод с желудком, заодно освежая голову. Мысли приходили в себя окончательно, а слёзы заполняли глаза.

Полупустой графин еле успела поставить на место, чтобы не выпал из вдруг ослабевших рук. Я уткнулась в колени и беззвучно заревела, содрогаясь всем телом. Душевная боль рвала грудь изнутри осознанием.

Я была мертва. Я умерла. Так жестоко и бесчеловечно. И уже потрёпанную меня нашли Наблюдатели. Они восстановили моё тело и оживили. Но оно всё равно фантомно болело и тянуло от пережитого, когда я очнулась в той палате. А те изначальные процедуры и проверки были нужны, чтобы удостовериться в произведённых манипуляциях восстановления.

А моё быстрое принятие ситуации и адаптация под неё — включая многомужество, о котором я даже подумать никогда бы не смогла — это всё воздействие на разум от Наблюдателей, чтобы Выбор проходил спокойно и без эмоциональных срывов.

Одна девушка сорвётся — это ещё не страшно. Её можно и успокоить. Но что будет, если запротестуют и распсихуются все? А сколько нас? Сотня? Две? Три?