Выбор воина (Витязь - 2)

Яринка и снилась. Сон был какой-то сумбурный. Все в нем менялось внезапными рывками... Сначала крутилось что-то на военную тему. Самолеты, танки, гаубичная батарея, ведущая огонь... Шла в атаку наша пехота, и тускло блестели на солнце примкнутые штыки. А пулемет все бил и бил с сопки, и атака захлебнулась... А он, Сашка, почему-то лежал в цепи вместе с пехотой, и рука сжимала цевье карабина. Пули с мерзким посвистом взбивали фонтанчики пыли у самого лица. Голову было не поднять... Потом из кустов с ревом выползла "тридцатьчетверка"43, развернулась, чадя сизым солярным дымом. Хобот пушки пошевелился, примериваясь, и плюнул огнем. На сопке жахнуло, ухнуло, и в воздух взлетели какие-то клочья. Пулемет заткнулся. Впереди тут же заорал ротный. В атаку, мол... Все поднялись и побежали. А Сашка почему-то никак не мог отклеиться от земли. Наверное, потому, что последняя пулеметная очередь прошлась прямо по нему... Были в этом сне еще всякие выверты, вроде отсека подводной лодки, в котором тускло горела "аварийка" и соленая ледяная вода стояла по грудь. И надо выходить через торпедный аппарат... Еще - ясный солнечный день, аэродром. И он сам на УТИ-1644 выруливал на взлет, а в передней кабине сидела Яринка, оборачивалась к нему, улыбалась и махала рукой. И летный шлем ей был необычайно к лицу... А потом сразу они оказались уже в Белоозере, и Ярина, смеясь, протягивала Сашке расписную деревянную ложку. На девушке было богатое платье с вышивкой и свободными, широкими рукавами. На высокой груди лежало ожерелье, на голове надета смешная двурогая кика - убор замужней женщины. Савинов сидел за столом, а перед ним стоял большой горшок с кашей вперемешку с ломтиками куриного мяса. И пахло так, что просто хоть язык глотай... Сашка вместо языка стал заглатывать кашу, быстро орудуя ложкой, а Ярина присела напротив и смотрела, как он ест. А потом сказала:

- Возвращайся поскорее! Мне грустно без тебя...

Сашка удивленно поднял на нее глаза и хотел сказать: "Я же здесь" - и тут вспомнил, что это сон. Тогда он бросил ложку и накрыл маленькую ручку Ярины своей ладонью. И почудилось ему - и вправду коснулся!

- Я вернусь! Обязательно, ты только не печалься... Ведь мы всегда вместе, где бы ни находились... А еще - я люблю тебя больше жизни. И значит, ничто меня не остановит. Я вернусь!..

Она печально улыбнулась: "Я знаю..." Сашка потянулся через стол, чтобы поцеловать ее... и проснулся.

Сашка посидел еще немного на ложе и встал. Натянул портки и сапожки, накинул рубаху и стал пробираться к выходу. Настроение, как ни странно, поправилось. Он шел по проходу, слушал дыхание спящих и думал: "Не-ет! Черта с два я позволю своему "мишутке" причинить зло Ярине! Удушу, порву пополам, - тоже мне Дух Медведя! Да хоть мамонта! Плевать я хотел... Значит, буду стоять у себя над душой и следить. Если Хаген не смог удержаться, еще не значит, что и я не смогу..."

Он вглядывался в спящих, проверяя на всякий случай, не шевельнется ли еще какой "рогатый". Не расцветают ли у кого на ушах розовые кусты... Однако галлюцинации и миражи куда-то попрятались, мышиные легионы отступили, и все было путем. "Вот и хорошо. Вот и ладно... Не надо мне таких приключений. Мне другие нужны. Например, ковш с водицей и свежий воздух..."

- Малыши-карандаши, - тихонько пропел Сашка, отворяя дверь, - лопали грибочки, чтоб у папеньки на брюхе расцвели цветочки! А мухоморы кислые на носу повислые!

Снаружи занимался рассвет...

Глава 3

Исход

Солнце свирепое, солнце грозящее,

Бога, в пространствах идущего,

Лицо сумасшедшее,

Солнце, сожги настоящее

Во имя грядущего,

Но помилуй прошедшее!

Николай Гумилев

Решено было, что бонды на новое место перебираться по осени станут. После сбора урожая. Олав сказал: не бросать же будущий урожай! Вот по осени соберем и придем. Хаген пообещал прислать к тому времени два драккара. Для охраны. А Олав отпустил с ним двух сыновей с семьями, чтобы отстраивались пока. Рабочих рук у него и здесь хватит. Еще Хаген решил оставить в борге одну полусотню. Так, на всякий случай. И три кнорра для Олава. Трех должно хватить. Часть скотины и пожиток отвезут сейчас сыновья, остальное - потом.

Корабли, изрядно нагруженные, стояли у пристани. На них по широким сходням сводили коров и лошадей. Люди сновали туда-сюда, между боргом и кораблями, несли кули, свертки и мешки. Против переселения никто не возражал. Конечно, бросать обжитое место не хотелось, однако набег халогаландцев враз перевернул налаженную жизнь. И стены борга больше не казались надежной защитой. Хаген понимал, что крепость вряд ли долго станет пустовать. Он уже послал известие своим родичам в Стейнхьер. Скоро здесь появятся новые хозяева. Место удобное, земля родит хорошо. Заселят...