Выбор воина (Витязь - 2)

Почему-то его совершенно не волновало, что ждет впереди. Не то чтобы Хаген успокоился, увидев ответы Рун на свои вопросы. Он знал, что Руны не предсказывают будущего. Они дают совет и говорят о том, что будет, если совет выполнить. Выполнил - получи желаемое. Не выполнил - ничего не получишь. Силы не работают за человека и поле за него пахать не станут. Хочешь удачи - пролей пот, а то и кровь. Заслужи!

Он стоял и смотрел на свой фьорд, который не был уже родным. На стены борга и зеленеющие поля, на лес за полями, карабкающийся на холмы. Смотрел на встающие позади леса, окутанные туманной дымкой горы. На пик Оссколтен, вздымающий снеговой шлем к самому небу, и на реку, впадающую в воды фьорда. Все, что он видел, оставалось в прошлом. Прошлое - Урхр. И только корабли, полные людей, только палуба под ногами и ветер, что тихонько поет в снастях, - все это Сейчас. А из Сейчас - Вертханди - начинается Будущее Скульд45. Три имени Норн, богинь Судьбы, прядущих свою вечную пряжу, всегда сходятся для человека в едином миге. И только этот миг и живет человек на самом-то деле... "Здесь и сейчас, Хаген, здесь и сейчас!" Он отвернулся от борга и подал знак Дайну: "Отплываем!"

Затопали по палубе ноги. Концы заскрипели, палуба качнулась, причал медленно отодвинулся. Весла легли на воду, и "Мунин" плавно направился к выходу из фьорда. За ним потянулись остальные корабли. Русы запели. До Хагена долетели слова: "Прощай, любимый город! Уходим завтра в море..." Улыбка тронула губы хевдинга. Песня была из тех, что часто пел Александр. "Надо же, переняли!" Сигурни подошла и встала рядом. Ее рука коснулась плеча Хагена. Девушка улыбалась, слушая песню, и так тепло вдруг стало на сердце, что Хаген рассмеялся.

- А ну-ка, Греттир, - крикнул он скальду, - ответь им чем-нибудь!

Больше всего Савинова поражало то, насколько легко эти, казалось бы, совершенно оседлые люди в несколько дней собрались, бросив привычное место, налаженное хозяйство, могилы предков (!), и подались куда-то к черту на рога. Туда, где никто из них не был и где неизвестно, что ждет: то ли спокойное, безопасное житье, то ли мечи врагов. Новых врагов, взамен старых. Да, собрали свой тинг - народное собрание, да, покричали, поспорили, но как только решение было принято, сообща взялись за дело. Может, оседлость их была кажущейся, а может, он, Савинов, чего-то не понимал. Но ведь видно невооруженным глазом: народ-то патриархальный. Консервативный, можно сказать. А вот сорвались с насиженных мест. И поплыли по синему морю.

"Не удивительно, - думал Сашка, - что эти ребята заселили Исландию, добрались до Шпицбергена и Гренландии. Не только добрались - жили там! А еще точнее - живут. А надо будет - отправятся дальше, в Америку например. Если только уже не отправились!"46 Он бы ничуть не удивился, если бы узнал о чем-то подобном, после того, что видел перед собой. Это ведь не какой-нибудь одинокий искатель приключений. Целый городок, по здешним меркам - не самый маленький, снялся в одночасье и - вперед, навстречу ветру! Почти тысяча человек - воины, женщины, дети, старики, со всем скарбом, домашней живностью и добром... Савинов понимал теперь, как проходило Великое Переселение Народов. Не почему, а именно КАК... Ему все больше нравился этот храбрый, предприимчивый и жизнелюбивый народ, словно находящийся в вечном поиске. Народ-первопроходец. Как называет его Диармайд - Лохланнах, народ Лохланна, страны Озер. Норвегии то есть...

Сашка стоял у борта и смотрел, как бойко подпрыгивают на волнах пузатые кнорры, распустив по ветру крылья парусов. И слушал, как несется над морем песня.

Корабли прошли вдоль побережья Норвегии курсом на юго-запад, временами приставая к берегу. Пополняли запасы, отдыхали и шли дальше. Местные жители относились к ним спокойно. Идут - ну и пусть их, главное, чтобы скотину не угнали да безобразничать не принялись. Несколько раз эскадра встречала в виду берегов драккары местных конунгов и ярлов. Те в драку не лезли. Слишком крепким орешком им казалась эскадра в два десятка кораблей, больше половины которых - боевые...

Так прошло несколько дней, пока на траверзе47 горы Галлхепигген эскадра не повернула направо, в открытое море, и взяла курс на Шетландские острова. Сашка плохо помнил здешнюю географию. Кажется, южнее Шетландских лежали Оркнейские острова. Оттуда рукой подать до побережья Шотландии. Потом Гебридские острова, и вот он, проход в Ирландское море... По непонятному капризу природы погода во все время плавания стояла свежая и ясная. Волнение моря, что называется, умеренное. Только у мыса Рат, что на северном побережье Шотландии, корабли попали в полосу густого, непроницаемого тумана.