Янек поднял с пола трусы и носки, сел на краешек кровати. Холодный воздух, влетающий в открытое окно, приятно холодил потную кожу. Он достал сигарету, закурил. “Невероятно, – подумал, медленно выпуская дым через нос. – Деваху не сломать”.
– А говорил, что бросишь, – в голосе Дагмары слышалось скорее заигрывание, чем упрек.
Янек обернулся в ее сторону. Она лежала на подушке, закинув руки за голову. Длинные рыжие волосы лежали на груди: небольшой, упругой, с темными сосками. В левом соске поблескивало колечко. Янек еще чувствовал во рту его металлический привкус.
– Ты еще веришь тому, что тебе говорят мужчины?
– Когда как.
– И от чего это зависит?
– От того, разговариваем мы до или после.
Он усмехнулся, надел трусы. Пепел от сигареты падал ему на бедра, рядом со следами от ногтей.
– Кто это был?
– Юлита, – ответил он, натягивая носки. Ему казалось, что он выглядит смешно. Что каждый мужик, натягивая носки, выглядит смешно.
– Та журналистка?
– Ага.
– Мне стоит ревновать? – Дагмара легла на бок, оперлась на руку.
– Не думаю. Я не в ее вкусе. Да и вообще…
– Вообще что?
– Неважно.
Он подтянул брюки, звякнула пряжка. Дагмара молча наблюдала за ним. Ему это нравилось. Нравилось чувствовать на себе ее взгляд, скользящий по его худощавому, но мускулистому телу. Ему казалось, он и правда ее привлекает. Наверное.
– Когда мы снова увидимся?
– Не знаю. Может, через неделю?
– Ловлю тебя на слове. Ну иди сюда, поцелуй меня на прощание.
Янек наклонился, сложив губы для поцелуя, но Дагмара увернулась, наклонила голову и лизнула его в шею, коснувшись кончиком языка уха, а потом легонько укусила его за щеку. Он пожалел, что уже уходит. Что не может остаться, провести здесь всю ночь.
– Ну, давай уже беги, служитель закона. – Дагмара отсалютовала, а затем шлепнула его по ягодице. – Варшава нуждается в вас.
– Ага. До встречи.
Выходя, он оставил на комоде двести злотых.
Всю вторую половину дня Юлита провела за ноутбуком в поисках информации об Эмиле Хорчинском. Родился в 1988 году в Варшаве. Выпускник лицея имени Станислава Сташица (экспериментальный математический класс), а затем факультета информатики Варшавского университета. Финалист Студенческого чемпионата мира по программированию 2007 года. Сооснователь фирмы
На
– Ого-го, – присвистнул Пётрек, заглянув ей через плечо.
– Что?
– Красавец. Этакий немножко
– Немножко? Тебе напомнить, что он со мной сделал?
– Ну, я имел в виду внешность. – Пётрек присел рядом. – И что, ты уже выяснила, почему он возненавидел Бучека?
– Нет. Искала, но нашла никакой связи между их фамилиями.
– Все-таки в интернете есть не все.
– Видимо, да. Но… – Юлита открыла другую закладку. – На одном бизнес-портале я нашла еще кое-что любопытное. Гляди. Полгода назад Хорчинский продал все свои акции в
– Куда?
– Вот именно что в никуда. Это объясняет, откуда у него столько времени, чтобы…
Динь-динь-динь. Динь-динь-динь. Динь-динь-динь. Юлита замолчала на полуслове, потянулась за телефоном. Неизвестный номер. Поколебавшись, решила ответить.
– Алло?
– Юлита Вуйчицкая? – в трубке молодой мужской голос. На заднем плане шум разговоров, чьи-то шаги.
– Да. А кто спрашивает?
– Юлиан Калиновский, телеканал TVN. Я продюсер программы “Высокое напряжение”, звоню от имени редактора Марцина Кручинского. В сегодняшнем выпуске мы говорим о состоянии интернет-журналистики. И мы подумали, а не могли бы вы приехать к нам в студию к восьми часам? Разумеется, машину мы предоставим.
Пётрек, который явно слышал часть разговора, схватился за голову, по его губам Юлита прочитала беззвучный крик: “О боже мой, подруга, вау!!!” Она не могла поверить услышанному. Ее заметили. Ее пригласили в круг всезнающих комментаторов, в высшую лигу, дали пропуск к славе и богатству. Только жаль, что именно сейчас. Когда она еле ходит.
– Алло? Вы меня слышите?
– Да, да, простите. – Юлита пришла в себя. – Мне очень приятно, но боюсь, мне придется вам отказать. Я попала в аварию и…
– Что ты делаешь? – Пётрек шикнул на нее театральным шепотом. – Думаешь, они позвонят еще раз?!