Выбор за тобой

Водитель включил поворотник и свернул на улицу Девайтис, перерезавшую Белянский лес пополам. Голые черные деревья, едва заметные на фоне затянутого тучами неба, слабый свет фонарей, и никого, ни единой живой души; для велосипедистов слишком холодно, у студентов Университета кардинала Стефана Вышинского уже закончились занятия. Через пару сотен метров водитель съехал на грязную дорогу, настолько узкую, что ветки царапали стекла с обеих сторон автомобиля, словно пытались его схватить. А потом он остановился… и выключил фары.

– Что… Что происходит? – выдавила Юлита.

– Телефон.

– Что?

– Отдай телефон.

Водитель обернулся в ее сторону. У него в руке что-то блеснуло, черный металлический предмет. Было слишком темно, чтобы сказать, что это. Но Юлита могла догадаться. Она потянулась к сумке. Нащупала перцовый баллончик. В голове мелькнула мысль достать баллончик, прыснуть ему в глаза, но она сразу же одумалась: даже если ей это удастся, то что потом? Убегать на костылях? Начать кричать? Кто ее здесь услышит?

– Мне самому взять?

– Сейчас, сейчас, здесь же темно…

Юлита достала телефон, но прежде, чем отдать его водителю, нажала на кнопку с боку. Загорелся экран, на несколько секунд осветив салон. Она замерла. Да, она увидела пистолет, но ее поразило не это, а лицо мужчины. Раньше она не обратила на него внимания, так как была слишком занята перспективой дебюта на телевидении, но сейчас ей хватило нескольких секунд, чтобы его узнать. Это был он.

Ее затрясло. “Дура, – думала она, – да ведь кто угодно может сказать, что работает на телевидении, кто угодно может включить джингл из «Фактов», кто угодно может наклеить логотип TVN на машину. A на LinkedIn видно, кто просматривал твой профиль. Ты не вылогинилась. Забыла”.

– Вижу, представляться мне не надо.

– Чего тебе нужно? – Она изо всех сил старалась звучать уверенно, но совладать с голосом не получалось: она знала, что в каждом звуке слышался ее страх.

– Поговорить, – ответил Эмиль Хорчинский, пряча ее телефон в карман.

– О чем?

– О том, что будет дальше.

Она не могла сосредоточиться на его словах, на его лице.

Смотрела на дуло пистолета. На палец на курке.

– Есть два сценария, – сказал он. – Либо мы договариваемся, либо мы не договариваемся. Знаешь, что будет, если мы не договоримся?

– Ты меня застрелишь.

– Нет. Зачем? Я просто выкину тебя из машины посреди леса. Тебя никто не услышит. На костылях ты до улицы не дойдешь. Тебя никто не найдет, ты замерзнешь.

Он с минуту помолчал. Юлита думала, слышит ли он, как у нее бьется сердце.

– Чтобы было понятно, я тебе этого не желаю. Но если придется… Я это сделаю. Без колебаний. Второй сценарий такой, что мы договариваемся. Тогда я отвезу тебя домой, и ты ляжешь спать в своей кровати.

– Второй звучит лучше.

– Правда? А мне нужно совсем немного. Три дня, и все.

– Не поняла.

– Три дня держи рот на замке. Никому обо мне не говори.

– А потом?

– А потом мне все равно.

Тучи рассеялись, открыв месяц. Она снова увидела его лицо. Блестящие глаза с темными кругами. Впалые щеки. Он выглядел как на фотографиях, но был кем-то другим.

– Ты хочешь кого-то убить, да? – спросила она. – Есть еще кто-то?

– Может быть.

– Я… Я не могу…

– Переживаешь за свою совесть? – он не дал ей договорить. – Ты видела этот форум. Видела, что там. Знаешь, чего заслуживают эти люди.

– Суда.

– Не смеши меня, – он повысил голос. – Какого суда? Такого, как у Бучека?

– Если я обнародую все материалы, которые я собрала, у них не будет выбора…

– Нет, нет. Ты не понимаешь. Не понимаешь масштаба всего этого. Куда ниточки тянутся.

– И куда?

– Увидишь. Через три дня.

Юлита молчала. Она собиралась с силами, чтобы задать вопрос, который неделями не давал ей покоя.

– Почему… Почему это так важно для тебя?

Он долго не отвечал. Можно было подумать, что он ее проигнорировал, не услышал. Но она видела, как дрожит его рука с пистолетом.

– Ты просмотрела весь форум? Все сюжеты?

– Нет… Я не смогла. Только несколько фотографий.

– Ты видела рыжего мальчика? Зеленые глаза, десять лет?

– Нет.

– Он там. – Эмилю все труднее было говорить. – Это был мой сын. Милош.

– Был?

– Да или нет?! – Эмиль уже почти кричал. – Решайся.

Юлита съежилась, спрятала голову в плечи. Снег таял и медленно стекал по оконным стеклам.

– Да, – произнесла она наконец. – Три дня. Обещаю.

Эмиль кивнул. А потом убрал пистолет и включил мотор.

Была уже почти полночь. Юлита сидела на диване, завернувшись в плед, компьютер стоял на столике рядом. С кухни доносилось размеренное дыхание: Пётрек уже спал, растянувшись на коврике. Ему она сказала, что они застряли в пробке и она опоздала в студию, поэтому TVN пустило другой материал. О чудо, кажется, он ей поверил. Больше никто не знал и не мог узнать. Юлита потерла лоб, беззвучно выругалась. Она не знала, что ей делать. Ей не с кем было это обсудить, некому довериться. В ее собственной голове все за и против слились в неразборчивый шум, моральный компас размагнитился. Она снова взглянула на экран и еще раз прочитала электронное письмо, хотя уже вызубрила его содержание наизусть: