Выбор за тобой

от: Илона Венцковская [e-mail]

кому: [e-mail]

дата: 19 октября 2018 11:12

тема: Возмущена

Уважаемые господа!

Пишу с вопросом к автору текста “Бучек плакал перед смертью”: вы утратили рассудок и не ведаете, что творите? Или вы настолько низко пали, что вам все равно? Вы понимаете, что чувствует человек, потеряв кого-то близкого? Вы понимаете, как это больно? Судя по всему, нет, потому что не успели погаснуть свечи на могиле пана Рышарда, как вы уже устроили из этого цирк! Вы подумали, каково будет его жене, когда она услышит о ваших “открытиях”? Или его сыну? Вам кажется, раз человек знаменит, то он не имеет права на личную жизнь и спокойствие? На достойный траур?

Ваша “статья” – это не журналистика. Это попытка заработать на чужом несчастье и обычная подлость. Советую вам взглянуть в зеркало и задать себе вопрос: как бы вы себя чувствовали, если бы так обошлись с вами? Если бы в самый тяжелый, самый черный момент вашей жизни кто-то бередил ваши раны ради нескольких сребреников?

Желаю вам никогда этого не узнать.

С уважением,

Илона Венцковская

Юлита понятия не имела, кто такая Илона Венцковская. Судя по стилю, учительница на пенсии или чиновница среднего звена. Она представила ее себе в маленькой квартирке: мебельная стенка, заставленная книжками и фарфоровыми безделушками, хрустальная ваза с искусственными цветами, на стене репродукция Хелмонского[23] и календарь с фотографией улыбающегося внучка. Она сидит за столом и стучит по клавиатуре, как тот, кто много лет пользовался пишущей машинкой: двумя пальцами, слишком сильно ударяя по клавишам. Рядом, на диване, спит старый кот, а за окном звенят трамваи.

Юлите уже доводилось получать подобные письма. Обычно они были написаны корявым языком, бездарные, пошлые. Их было легко высмеять: поиздеваться над формой, проигнорировать содержание. Но с письмом от Илоны Венцковской все было иначе. Оно было искреннее и мудрое. Задело Юлиту за живое. Она почувствовала, что ей необходимо ответить, как-то объясниться. Что не она решает, каким языком написан текст, что не от нее зависит, когда его выложат в Сеть. Что она предпочла бы вести это дело иначе, спокойнее, не орать постоянно восклицательными знаками. Но у нее нет выбора. Еще Юлите захотелось спросить: раз вас так возмущает бульварная журналистика, то как вы вообще оказались на сайте “Меганьюсов”? Случайно? Или все же любите иногда почитать сплетни? А может, просто хотелось повозмущаться? В итоге Юлита не стала ничего писать. Отчасти потому, что аргументы, которые она могла бы привести в свою защиту, не убеждали даже ее саму. А отчасти потому, что в почтовом ящике [e-mail] было еще триста пятнадцать непрочитанных сообщений, а на часах было почти одиннадцать.

Как и предсказывала Мацкович, статья о Бучеке выстрелила. Пользователи читали, комментировали, голосовали, нажимая стрелку вниз или вверх, а главное – кликали, раскаляя тепловую карту портала до красноты. Многие ответили на призыв слать письма редакции. Большинство писем содержало, ясное дело, оскорбления, пестрящие орфографическими ошибками сексуальные предложения или сообщения о других, гораздо более важных скандалах, учиненных, как правило, масонами, евреями, коммунистами или всеми ими вместе взятыми. Отдельные письма, как, например, письмо от Илоны Венцковской, пылали возмущением и праведным гневом. Те же, что обещали информацию на тему Рышарда Бучека, попадались редко и не представляли особого интереса, как, например, сообщение от некоего Матеуша Кота.