Выдохшиеся. Когда кофе, шопинг и отпуск уже не работают

Марк Аврелий полагал, что то, как мы проживаем свой день, зависит лично от каждого. Не в нашей власти выбирать, что произойдет, но реакция на это целиком зависит от нас. Все начинается с формирования правильного представления, что независимо от трудностей, с которыми предстоит столкнуться, – сколько бы боли и потерь, непорядочности, неблагодарности, несправедливости и зависти ни встретилось на пути, выбор зависит от нас. И мы всегда можем отнестись к этим трудностям со спокойствием и невозмутимостью. Сохраняя такое душевное спокойствие и безмятежность – греки называли это атараксией, – можно добиться перемен с гораздо большим успехом. В одном из фильмов У. К. Филдса «Не давай молокососу передышки» племянница героя, роль которого он исполнял, готовится запустить в кого-то камнем. Филдс советует ей посчитать до десяти. Девушка начинает считать и за это время все больше и больше успокаиваться. Когда она доходит до десяти, Филдс велит ей бросать, потому что «вот теперь ты прицелилась как следует!».

В своих «Размышлениях» Марк Аврелий не стремился приукрасить жизнь: «Поутру следует сказать себе: «Сегодня мне придется столкнуться с людьми навязчивыми, неблагодарными, заносчивыми, коварными, завистливыми, неуживчивыми. Эти свойства проистекают от незнания ими добра и зла. Я же, познавший прекрасную природу добра и постыдную – зла, понимаю и природу тех, кто заблуждается. Они мне родственны не по крови и происхождению, а по божественному соизволению и разуму. Я защищен знанием от их зла. Они не могут вовлечь меня во что-либо постыдное».

Неплохой способ противостоять агрессивному поведению на дороге. Или хамству в супермаркете. Или многочисленным тяготам современной офисной работы.

Нередко бывает, что препятствием между нами и ожидаемым удовлетворением становимся… мы сами. Это не означает, что от нас зависит, получим ли мы вожделенное повышение, или то, как поведут себя наши дети и как сложатся отношения с кем-то. И не потому, что подобные вещи не важны. Это просто значит, что такой контроль подвластен человеку в той степени, в какой его контролируют внешние обстоятельства. Поэтому в первую очередь, как говорил философ-стоик I века Агриппин, не нужно «мешать самому себе». Или, как сказал герой классического комикса знаменитый опоссум Пого: «Мы встретились с врагом, и он – это мы!»

Стоицизм не просто помогает справиться с огорчением из-за несостоявшегося повышения – он еще и учит, как следует относиться к подобным повышениям и вообще к успеху. Стоицизм нередко путают с равнодушием, но в действительности речь идет о свободе. Как сказал Сенека: «Как только мы прогоним все, что нас волнует или пугает, сразу же последуют полное умиротворение и несокрушимая свобода».

Иногда люди позволяют одной и той же проблеме годами портить им жизнь, а между тем они могли бы просто сказать: «Ну и что?» Это одно из моих любимых выражений.

– Энди Уорхол

Кто-то может относиться к таким подходам как к роскоши – мол, все это очень хорошо для императоров и независимых в финансовом отношении людей, чьи основные потребности удовлетворены и у которых есть только так называемые «проблемы первого мира». А что же тогда говорить о тех, у кого нет работы и кто бьется, чтобы заработать себе на кусок хлеба? На самом деле стоицизм наиболее эффективен как раз в экстремальных условиях. Эти принципы приобретают особенную важность в кризисных ситуациях, когда превратности судьбы настигают нас и подвергают испытаниям.

Виктор Франкл – человек, переживший Холокост, чьи родители, брат и беременная жена погибли в концлагерях. То, что он вынес из этого невообразимого ужаса, стало основой его бессмертной книги «Человек в поисках смысла». «Мы, пережившие концлагерь, – писал он, – хорошо помним людей, ходивших по баракам, утешая других и отдавая им последний кусок хлеба. Может, их было немного, но их существование – достаточное доказательство того, что у человека можно отнять все, кроме одного – права выбирать свое отношение к происходящему в любых обстоятельствах, права выбора своего собственного пути». Для Франкла «каждый день, каждый час предоставлял возможность принимать решение, определявшее, подчинишься ли ты силам, угрожающим лишить тебя твоего собственного «я», твоей внутренней свободы, или победа будет за тобой».

И Франкл использовал эту свободу, чтобы найти смысл в своих страданиях и, по большому счету, в страданиях вообще. «Если в жизни есть хоть какой-то смысл, он должен быть и в страдании, – писал он, – страдание является неотъемлемой частью жизни, так же как судьба и смерть. Человеческая жизнь не может быть полной без страданий и смерти».