Выгодная смерть

От воспоминаний об унизительной поездке у него заныло в груди; как это ни ужасно, приходится связать два обстоятельства: назначение сюда против его воли и то, что у Де Витиса, давнего поклонника Луизы, здесь есть вилла, которую он сдает. Вроде бы совершенно случайное совпадение, а все-таки его грызет тревога, подозрение уже кажется обоснованным, ситуация сомнений не вызывает, когда в комнату, пыхтя, возвращается владелица агентства, поспешно отбирает у него альбом и с некоторым беспокойством поясняет: "Нет, только не это, этот дом уже занят.., и вообще, знаете, он вам не подошел бы.., разрешите...""

Вместе с альбомом у Конти вырывают и сердце. Вот, значит, как. Теперь все сходится. Стало быть, это Де Витис устроил его перевод.

Как же долго он ждал, какую хитрую осторожную игру вел заодно с Луизой теперь становятся понятны все ее причуды, особенно нежелание идти в агентство вдвоем. Так, значит, уютным уголком его жена обзавелась. Ясное дело. Иначе и быть не могло. Вот чем объясняются все эти разговоры о карьере и продвижении по службе. Теперь она занялась его карьерой и будет делать ее тем единственным способом, какой знает. Всерьез занялась, ничего не скажешь. Если есть на свете ад, то он находится в душе меланхолика, который сам обрек себя на вечную печаль. И в его привычке желать ради самих желаний, никогда не претворяя их в поступки. Но сейчас Конти чувствует: надо что-то делать. И как можно скорее.

Глава 6

Появиться обнаженным - еще недостаточно. Стратегия пинг-понга. Постоянство - леность сердца.

"Появиться обнаженным - еще недостаточно, чтобы налицо был факт нарушения общественного порядка", - гласит набранный крупным шрифтом заголовок, а напечатанная под ним заметка окончательно отравляет настроение: "Для этого явно требуется нечто большее", - таково решение суда в Сарцане. Черт возьми! Нечто большее? Позвольте узнать, что именно? Де Витису ничего больше не требуется, он встает с кресла во всем своем грозном величии и направляется к лифту.

Миг - и лифт возносит его на нужный этаж, и, едва выйдя, он набрасывается на подбежавшего к нему служителя:

- Всех ко мне в кабинет! Нордио, Матильду, - быстро!

- Сейчас, ваше превосходительство.

Берарди ответил с привычной четкостью, но не двинулся с места, разрываясь между усердием чиновника и осмотрительностью бывалого солдата. Ведь с сегодняшнего дня в командном составе прокуратуры появилось новое лицо; но Де Витис, очевидно, еще не в курсе дела. Наконец, не в силах побороть желание первым сообщить тат кую новость, он вкрадчиво спрашивает:

- И доктора Конти, ваше превосходительство? Де Витис никогда бы не подумал, что его старый товарищ может заступить на должность в субботу, имея в своем распоряжении такой уютный дом и такую соблазнительную женщину. Однако, не желая обсуждать это с подчиненным, который с хитрым видом уставился на него, он отделывается кратким ответом:

- Да, конечно, и его тоже.

Он произносит это небрежно-повелительным тоном, а про себя думает: Конти дурак, его нетрудно будет обойти. К нему идеально подходит чье-то выражение: "Я научил тебя быть честным, потому что ума у тебя нет".

Конти не считает возможным атаковать Де Витиса в прокуратуре. Здесь он непобедим, всемогущ, и, если начать задавать ему вопросы, требовать объяснений, это, конечно, добром не кончится. Да и о чем его спрашивать? Действительно ли он устроил перевод Конти? Де Витис в этом не признается, а что касается других ужасных подозрений, то ему пока что недостает убедительных доказательств.

Он просматривает газеты и наслаждается, читая о смелом решении суда в Сарцане, - он слишком хорошо знает Де Витиса, для него это будет большой удар - когда раздается стук в дверь и в комнату заглядывает Берарди:

- Быстро к начальству! Он просто вне себя!

Значит, Де Витис уже прочел решение суда. Надо сказать, оно основывается на совершенно новаторском толковании статей 528 и 529. Особенно в этом месте: "...Необходимо, чтобы половой член был приведен в состояние, способствующее его активизации", - именно так! - "состояние, обусловленное его природной и физиологической восприимчивостью".

Ничего не скажешь, судья Рампикини мыслит логически: ну прямо философ-картезианец, рассуждающий, как, впрочем, и все его единомышленники, о различных способах заклинать нечистую силу, чтобы лишний раз доказать существование ее.

Сейчас не время предаваться подобным забавам, и Конти встает, готовясь к малоприятной сцене, но у самой двери его вдруг нагоняет Нордио, направляющийся на то же совещание.

Сдержанный обмен приветствиями. Если не считать короткой переписки с целью ввести новичка в курс дела, они еще не успели познакомиться, поэтому Конти, скорее из желания сказать что-нибудь, чем из любопытства, выпаливает:

- Как ты думаешь, это из-за танцовщицы?

- Знаешь, поднимать шум по такому поводу два раза в неделю - это, по-моему, слишком.

- Почему два?

- В понедельник судья Ванджелисти в Амельо уже вынес решение по аналогичному делу.

- Опять танцовщица?

- Нет, две девушки из Ливорно.

- Они что, тоже исполняли стриптиз?