Выгодная смерть

Вот нападавший снова появился перед окуляром, огляделся, подошел к окну и опустил жалюзи - словно занавес над ужасной сценой. Де Витис поспешно закрыл потайную дверцу бюро; он решил ничего не предпринимать до завтра. За ночь ему непременно что-нибудь придет в голову, а у Луизы, конечно же, будет возможность привести себя в порядок, чтобы как можно скорее заблистать прежней красотой.

Глава 10

За три минуты до конца матча. Меткая поговорка. В подлунном мире. Где все кончается?

Боже мой, как оконфузилась "Генуя"!

"Драма случилась в предпоследний день чемпионата, за три минуты до конца матча. Бомбардир "Генуи" Роберто Пруццо, которого руководство клуба, лелея чистолюбивые планы и испытывая нажим болельщиков, в прошлом году отказалось уступить за два с лишним миллиарда, пробил штрафной прямо в объятия вратаря, как последний мальчишка..."

Раскрыв газету так, чтобы лица и ноги игроков, заголовки и турнирные таблицы, относящиеся к любимой команде, можно было охватить одним взглядом, Берарди смакует спортивное приложение, хотя утро уже на исходе. Де Витис пока не появился, но почитать спокойно все равно не дают: то и дело его зовет к себе Конти. "...Все ожидали, что "Интер", даже не имея концепции игры, все равно забьет гол, но никто не думал, что это ему так легко удастся; динамичная игра Мальвитти в обороне, техничность Пардини были сведены на нет неповоротливостью Гарена, и мощный удар Васкона команда встретила какой-то бестолковой суетой..." Чтобы не потерять нить повествования, Берарди водит пальцем по строчкам и комментирует вслух наиболее выразительные места в тексте.

Утро выдалось прямо-таки мучительное; явившись на службу, Конти - а сегодня он пришел очень рано, почти одновременно с самим Берарди - без конца спрашивает, на месте ли Де Витис, и вообще вызывает по разным пустякам, а на деле только затем, чтобы опять задать все тот же вопрос. Берарди сорок лет служит в прокуратуре, он нюхом чует: здесь что-то неладно. Сегодняшнее утро не как другие. Он уже в десятый раз зашел в кабинет Конти и услышал, как тот говорит об эскорте с каким-то "превосходительством", явно не с Де Витисом ведь с глазу на глаз эти двое говорят друг другу "ты".

Вот он опять зовет.

Берарди секунду медлит, но это бесполезно: от сознания, что надо идти, он уже не в состоянии связывать слова в газетной статье, фразы разваливаются, превращаясь в бессмысленный набор фамилий и цифр. Кто знает, вдруг его вызывают в последний раз и потом можно будет спокойно дочитать. Он так и не разобрался, кто забил гол.

Не спеша направляется он к кабинету Конти, старый паркет всхлипывает и поскрипывает при каждом шаге, и вдруг, на полпути, из-за закрытой двери он слышит громкий, взволнованный голос заместителя прокурора. Кажется даже, что он нарочно так кричит, хочет, чтобы его слышали за дверью.

- Что? Громче, говорите громче.., кто вы? Берарди на какое-то время теряется: непонятно, с чего он так волнуется; затем решительно стучит и открывает дверь. Конти повелительным жестом приглашает войти:

- Входите, Берарди, входите.

Поневоле приходится слушать, как Конти тем же взбудораженным тоном продолжает разговор:

- Кто?.. Где?.. Кто это говорит? Откуда вы звоните?.. Наконец он наклоняется к столу и трясущейся рукой царапает в блокноте несколько строк, которые ему диктуют по телефону:

- Где, вы сказали?.. Какая улица?.. Дом среди зелени, желтый.., как вы сказали? В стиле модерн? А вы уверены? Ну ладно, ладно, а все-таки, кто вы? Алло, алло, алло...

После бесплодных попыток докричаться он поворачивается к Берарди и, словно извиняясь за своего таинственно собеседника, протягивает ему листок:

- Повесил трубку.., анонимный звонок.., похоже, там покойник.., в общем, какая-то скверная история. Так или иначе, дайте адрес телефонистке, пусть позвонит в комиссариат. Случилось это, насколько я понял, где-то возле Портовенере. Пусть меня держат в курсе. Я никуда не уйду из кабинета. - И после недолгой паузы:

- Что, не пришел еще Де Витис?

- По-моему, нет, еще не пришел.

- Идите, идите.

Конти сидит после ухода Берарди, словно остолбенев. Он размышляет о подозрительных совпадениях. И как часто они бывают, что называется, на пустом месте. Впрочем, бывает и по-другому.

Из задумчивости его выводит истошный вой полицейской сирены. Вой разносится по залитым солнцем бульварам, то слабея, то усиливаясь. Наконец раздается последняя зловещая трель, и сирена утихает, затерявшись среди городского шума.

Теперь остается только ждать, когда вслед за воем сирены затрещит телефон.

Говорят, что ночь всегда приносит с собой умные мысли. Но такой ужасной ночи Де Витис не помнит с тех пор, как вступил в пору зрелости. Даже после экзамена на аудитора, который он и по сию пору переживает заново в кошмарных снах, даже тогда не мерещились ему такие ужасы. Ни на минуту не покидает его образ несчастной Луизы, обнаженной и истерзанной, во власти мучителя. Может быть, в эту ночь он враз потерял упоительное зрелище, любовницу и репутацию.