Выгодный риск

Агата Кристафоровна не стала объяснять, что ради этой случайности убила весь день, перемерзла, истоптала ноги, потратила все силы и деньги на извозчиков. Чтобы следовать за неугомонной мадемуазель. Эксперимент с филерством вышел на славу. Отныне тетушка зареклась следить за кем-нибудь. Пусть сыск развлекается. Если им не лень. А с нее хватит.

– Объясни мне, дорогуша, зачем на горку забралась. Мало у нас развлечений?

– Я следовала за мужчиной, – сказала Агата, не понимая, как странно это звучит.

– Ну да: порой мужчины следуют за нами, а порой мы за ними, – сказала тетушка с легким оттенком ревности в голосе. – Кто таков?

На всякий случай Агата оглянулась. Вокруг бурлили темень и толпа.

– Вы не поверите, – ответила она. – Я и сама себе не верю.

– Что за загадка?

– В том-то и дело… Знаете, кого видела? Самого господина Алабьева…

Тетушка не сразу поняла, что в этом такого. Господин Алабьев имеет право появляться где ему вздумается. Зачем за ним следовать, а тем более залезать на горку? Но тут она вспомнила, что хозяина страхового общества вроде не должно быть в Москве. Значит, прибыл…

– Не стоило того, чтобы сломать шею, – сказала тетушка.

– Но ведь в доме думают, что Алабьев вернется на будущей неделе, в Великий пост. А он уже здесь.

Можно было припомнить десятки историй, когда мужчины говорили в семье, что отбывают в поездку, а сами весело проводили время. Тетушка слушала их сквозь слезы обманутых подруг. На ее взгляд, ничего удивительно в этом не было.

– Ну допустим, Алабьев приехал раньше, чем обещал. И что такого?

Агата не знала. Она вообще была не уверена, видела Алабьева или ей показалось. Все-таки прошло больше полугода. В чем она честно призналась. И невольно скривилась от боли.

– Что такое, тебе плохо, дорогуша?

– Нет, ничего… Немного голова кружится… – Агата потрогала голову, которую крутил вихрь.

– Еще бы: съехать кувырком с ледяной горки.

– Я не хотела… Меня толкнули.

Тетушка не слишком поверила: чего только барышни не придумывают в свое оправдание. Что происходило наверху горки, она не могла разглядеть. Объяснение могло быть самым простым: в толчее чего только не случается – и прижмут, и пихнут.

– Кто же это посмел? Алабьев?

– Он такой большой, что на горку не заберется… Перед тем как толкнуть, меня ударили в живот, – Агата невольно прикоснулась к больному месту. – Очень страшно, почти потеряла дыхание. Оказалась беспомощна. Этим воспользовались.

– Видела, кто тебя толкнул?

– Нет… Чудом не упала через перила, а полетела с горки… Я так благодарна, что вы оказались рядом, но мне… Мне надо спешить.

– Спешить? После таких кувырков?

– Отлично себя чувствую… Поеду, – сказала Агата, оседая на тетушку. Та еле успела подхватить.

– И думать не смей…

Агата стала убеждать, что дала слово Валерии быть вечером. Визит чрезвычайно важен, пропустить не может. Убедить не получалось, силы ее были на исходе. Да и тетушка ничего не желала слушать. Сообразив, что мадемуазель излишне ударилась головушкой и несет глупости о визите, который и завтра не поздно сделать, Агата Кристафоровна заявила, что они едут домой. Немедленно. Дарья обещала к вечеру свежие блины. А блины, как известно, лучшее лекарство от грусти, сомнений и всяческих болезней.

• 46 •

На фоне снега черное одеяние виднелось тенью. Монахиня шла по улице тихо, боясь поскользнуться. Грузное тело переваливалось на каждом шагу.

– Матушка… Прошу прощения…

Она величаво оглянулась.

Догнав, Пушкин нарочно медленно подошел, чтобы его не приняли за злодея, и поклонился так низко, как не кланялся начальству.

– Ты кто такой будешь?

– Пушкин, Алексей Сергеевич, чиновник московской сыскной полиции…

Повстречать на ночной улице полицейского матушка, как видно, не ожидала.

– Алексей, значит, – проговорила она, будто пробуя на вкус. – Защитник[17] то есть. Хорошее имя для службы. Меня можешь величать Евгенией… Как в том доме оказался?

Духовному лицу Пушкин не мог сказать правды.

– Матушка Евгения, позвольте проводить до Зачатьевского, ночь темная, улицы в Москве ненадежны, – и, как галантный кавалер, он предложил руку.

Поколебавшись, монахиня приняла помощь.

– Ну пойдем… Доброму делу нельзя отказывать…

Опиралась матушка крепко, Пушкину пришлось подсобрать силенки. Путь до Зачатьевского был не близкий.

– После отъезда господина Алабьева в его семье начали происходить странные события, – сказал он, тщательно выбирая слова. – Меня просили разобраться. Чтобы не случилось чего-то очень дурного…

– Куда уж дурнее… Таких грехов Макар в жизни натворил… А что случится-то?

– Есть подозрения, что может погибнуть кто-то из членов семьи.

Матушка покачала головой:

– Ах, что удумали… Неужто на Матвея замышляют?

– Мне неизвестен этот человек…

– Не человек еще, а ребенок, отрок… Младший сын Полины, покойницы… Смышленый, науками занимается, а ведь не разговаривает… Мычит только… Бабочек собирает… Бедное дитя, достался мачехе…

– Простите, что спрашиваю: почему вы приехали?

Она ответила не сразу, Пушкин терпеливо ждал.