Выгон

Я начинала думать, что алкоголизм ближе к психическому расстройству, чем к привычке или неумению себя контролировать. Да, я знала, что только от трезвости зависит всё хорошее в моей жизни: возвращение доверия семьи, которой я раньше так часто обещала измениться и не держала слово, возможность найти новую работу и обрести уверенность в себе. И всё равно, проезжая на велосипеде по мосту через Иствей в солнечную погоду и зная, что впереди целый свободный день, я ловила себя на мысли, что выпить пару бокалов пива было бы не просто классно, а прямо-таки необходимо для хорошего самочувствия. Я не считала себя сумасшедшей, но подобные мысли были безумны. Мне надо было быть настороже.

Я всё думала о «Кровавой Мэри», хотя никогда не была фанаткой этого коктейля. «Кровавая Мэри» с доброй порцией водки – как было бы классно потягивать ее через трубочку, сидя в одиночестве на веранде бара. Когда на меня накатывало такое непреодолимое желание, я была готова на всё забить и просто напиться до бессознательного состояния. Но, как я начинала понимать, желания проходят. Надо просто сдержаться, и через полчаса ты уже будешь недоумевать: а что это вообще было?

Я сидела в странновато организованном парке в центре Канари-Уорф, в тени небоскреба «Уан Кэнада Сквер», пила дорогой кофе и смотрела на мужчин в костюмах и женщин в платьях с запáхом и туфлях на каблуках. Они говорили по телефону, на шеях болтались пропуска в офисные здания. Не так давно я и сама носила строгую одежду и ездила в офис, но сейчас я чувствовала себя лишней. На мне было слишком пестрое, плохо сидящее платье, волосы растрепаны, я чувствовала себя слабой, хотелось плакать. Я сама решила бросить пить и была рада, что сделала этот шаг, но в некоторые моменты задавалась вопросом: что же я наделала?

В реабилитационном центре я не только бросила пить, но и поменяла приоритеты. Я была рада, что прошла программу и встретила там всех этих чудаковатых и непредсказуемых людей. Пообщавшись с людьми, которые едва умели читать и писать, но часто выражали свои мысли с трогательным красноречием, я поняла, как глупо и мелочно было переживать из-за грамматики. Наслушавшись о жизни в тюрьмах, больницах, кочевых общинах, в больших семьях, в России и в районе Степни-Грин, я познакомилась с опытом, кардинально отличающимся от жизни выпускников, которые проводят бóльшую часть времени в медиапространстве и ноют в Twitter. Изменилось мнение о бывших друзьях, которые всё ходили по тем же барам и вечеринкам, болтая об одном и том же, пока у меня в голове надрывались барабаны.

Во время велосипедных прогулок я никогда не плакала, поэтому я старалась выбираться из дома почаще и кататься подольше, путешествуя по городу и своему прошлому. Каталась вдоль канала Риджентс, проезжала мимо места, где я в него свалилась. Останавливалась на Трафальгарской площади, там, где забыла пакет с новой одеждой и косметикой, после того как поездка по магазинам завершилась одиночным забегом по пабам. Катаясь по Сохо, проезжала знакомые клубы и круглосуточные бары, спускалась на Брик-лейн, где каждый год появлялись новые двадцатидвухлетние нарядные девчонки, тусующиеся компаниями по трое.

Привстав на педалях, ощущая, как волосы лезут в лицо, я словно возвращалась в детство, когда чувствовала себя непопулярной и беззащитной. Свежий воздух и ветер ассоциировались с родными краями, и, несмотря на обилие зданий вокруг, я носила в сердце пустые просторы Оркни и как будто всё время ехала навстречу горизонту.

Наступила осень, но по-прежнему выдавались теплые деньки, и, проезжая уголок «Лондонских полей», где тусовались все крутые ребята, я ощутила прилив того, что в Анонимных Алкоголиках называют эйфорическими воспоминаниями. Я заставила себя вспомнить, что классные моменты и импровизированные пикники на самом деле случались только в первые пару лет. А потом я проводила там время одна, с несколькими банками пива Kronenbourg, блокнотом и телефоном, который уже возненавидела за то, что он вечно молчал.

В голове проносились тяжелые мысли. Я боялась, что жизнь кончена и мне никогда уже не будет весело. Я думала, что, раз уж я всё равно ничего не достигну, можно опять начать пить. Хотелось прийти на открытие новой художественной галереи, выйти на улицу, выпить по бокалу шампанского с красивыми и модными людьми, может, с кем-то из них уехать домой вместе, если мы достаточно сильно напьемся. Хотелось кокаина. Я скучала по моментам, когда снимались запреты, и жаждала вновь пережить этот краткий подъем. Я намеренно возводила барьеры между собой и алкоголем, но начинало казаться, что сдерживаться слишком сложно.