Выиграть жизнь

Помни, Шикэакаме: подлинная Любовь, настоящее Знание, ответственность Силы, непрерывное Мужество, осознанное Намерение и безупречная Решимость – семь перекрестков одного пути. И ты, Шикэакаме, станешь открывать людям эти перекрестки, встретившись на которых, они смогут спеть друг другу свои песни, а значит, стать друзьями.

ГЛАВНОЕ ИСПЫТАНИЕ

Спустя неделю, вождь сказал:

– Приходит время, когда ученик-маракаме отправляется на священную гору Эль Кемадо для своего главного путешествия в седьмую сторону света. На ее вершине, где люди впервые добыли огонь, находится точка пересечения семи сторон света. Там, получая от богов советы, ученик стремится понять смысл своего существования. Но прежде чем Бессмертные лично станут учить смертного, они проверяют его смелость. Лишь затем, заглянув в его сердце, они выясняют, есть ли в нем достойные богов вопросы.

– Таукари, скажи, а как происходит это обычно? Я увижу ИХ или услышу голоса?

– Это никогда не происходит обычно или случайно. А как это происходит, знает только тот. кто это познал, выиграв жизнь. И это самая большая тайна. Но не все, допущенные к этому таинству, выдерживают испытания.

– Что же происходит с теми, кто не выдерживает испытаний?

– Не знаю. Мы их больше никогда не видели. Думай и спрашивай себя только о главном. Ведь ты шел сюда именно за этим. И помни, цель твоего путешествия – услышать Бога, а значит выиграть жизнь. ВЫИГРАТЬ У ТЬМЫ И ДУХОВНОЙ ЛЕНИ. НЕ ДАВ ИМ ОПУТАТЬ СЕБЯ КОРЫСТНОЙ СУЕТОЙ И НАДУМАННЫМИ ЦЕННОСТЯМИ ЗАРАЗНОГО, СПЕКУЛЯТИВНОГО МИРА УМА.

– Таукари, может быть люди не выполняют волю богов, потому что не слышат их голосов и не знают их наставлений?

– А разве ты, Шикэакаме, всегда выполняешь добрую волю тех, кого слышишь и считаешь ответственными за свою жизнь: своих родителей, учителей, священников? Может быть, вы просто не хотите слышать того, чего не хотите соблюдать? Может быть, вам страшно знать высшую правду, жить и отвечать по ее законам?

– Таукари, но ведь очень трудно убедиться в существовании Бога.

– Убедиться не трудно. Трудно поверить и быть готовым к главной встрече. Многим так и не хватает на это смелости, мудрости… или жизни…

Все, Таукари. Я уже сказал тебе все то, что должен был сказать. Теперь, если ты готов, тебе пора отправляться на вершину холма, к звездам, на встречу с собой настоящим.

Вождь прикрыл веки и через паузу, уже задорно блеснув глазами, хитро спросил:

– Ты сможешь еще вернуться в Мексику, Таукари?

– Я не смогу не вернуться сюда, Таукари, – будто в камне вырубил я свой ответ, но тут же, уже тоскливо выдохнул следующую фразу:

– Но я не знаю точно, когда теперь увижу тебя. Вождь, успокаивающе положил мне на плечо руку,

и, вселяя в меня бодрую уверенность, произнес:

– Это знаю я. Совсем скоро, Шикэакаме, ты увидишь меня. Скорее, чем даже можешь себе это представить.

– А я увижу Кауюмари, священного оленя?-спросил я, в отчаянии от нахлынувшего понимания, что это мой последний, при этом самый глупый вопрос.

Верховный жрец и вождь уичолей, певец и охотник маракаме, мой мудрый учитель-проводник, и, что главное для меня в эти минуты, мой дед, бесконечно долгие секунды мягко смотрел в меня. Именно в меня. Мне казалось, что его взгляд проистекает через мои зрачки в самое сердце…

– Закрой глаза, Шикэакаме. Ну вот, теперь я вижу, что ты чувствуешь теплые ноздри Кауюмари у своего уха…

ПОСВЯЩАЕТСЯ, МОЕМУ ДЕДУ, ДОНУ АПОЛОНИО КАРИЛЬО, ВЕРХОВНОМУ ЖРЕЦУ ИНДЕЙЦЕВ УИЧОЛЕЙ, ОТ ЕГО РУССКОГО ВНУКА, ШИКЭАКАМЕ, С БЛАГОДАРНОСТЬЮ ЗА ГЛАВНУЮ ОХОТУ НА ХИКУРИ И ВЫИГРАННУЮ ЖИЗНЬ.

УТРО

Хочешь быть счастливым, скажи, что такое счастье? А теперь признайся, – ты на самом деле так считаешь?

Этим утром мне посчастливилось проснуться самому. Никакие современные механизмы, агрегаты, электронные устройства и производимые ими шумы не успели разрушить тонкой мозаики утреннего сна. Уже это было подарком, несмотря на то, что я уже год живу в доме, расположенном далеко за чертой города, и окружают мое пространство ели, березы и папоротники. Я давно с удовольствием не смотрю телевизора, не читаю газет, не слушаю радио. Когда общение с навещающими меня гостями начинает меня утомлять, я ухожу в лес или запираюсь в своем маленьком кабинете.

Едва ли осталось больше десятка людей, которых я теперь был бы рад видеть часто. Еще с меньшим количеством друзей мне иногда не скучно общаться в режиме диалога. Но говорю я теперь крайне мало. Порою каждая фраза дается мне с трудом и, произнося слова, я отчетливо чувствую, что вместе с ними во мне растут усталость и опустошенность. Не дай Бог, если кто-то начинает длинно говорить при мне о политике, ценах в магазинах, экологии или падении морали, а тем более жаловаться на жизнь. Буквально физическая тошнота подступает мне к горлу, а пустые слова, заполняя пространство, пожирают оставшийся воздух, вынуждая меня бежать на свободу.