Выйти замуж за немецкого рыцаря

Первым делом Алина взглянула на пол. Пара мужской обуви стояла под вешалкой, тогда как мужских тапок там не было. Следовательно, Кирилл был дома. Он снял туфли и обул ноги в домашние тапки. Трудно представить, чтобы выходец из СНГ по европейскому образцу ходил дома в уличной обуви. На всякий случай Алина взглянула на ноги Лизы. На ножках хозяйки красовались розовые шлепки, украшенные пушком.

«Значит, муженек дома», – справедливо решила Алина.

– Как там Ирина? Вы ведь от нее? Как Густав? Как все? Надеюсь, все в порядке? – зачастила Лиза.

– Где мы могли бы поговорить? – глядя Лизе в переносицу, достаточно враждебно спросила Алина.

В глазах Лизы промелькнул испуг. Еще бы! Ведь тон для беседы Алина избрала отнюдь не дружелюбный. В таком тоне разговаривают судебные приставы, троллейбусные контролеры и инспектора пожарной безопасности. Алина частенько пользуется этим приемом, наверное, подсмотрела его в кино: сначала испугает донельзя, а потом словно клещами вытянет нужную информацию. Бывает еще, что для полноты картины помашет перед носом жертвы фальшивым удостоверением работника правоохранительных органов или другой серьезной организации. Разумеется, не все идут на поводу у Алины и требуют предъявить документы, но в данном случае произошло прямое попадание. Алина прочувствовала Лизину слабину и стала играть с ней словно кошка с мышкой.

– Я бы хотела говорить с вами и с вашим мужем. Кажется, у вас есть что мне сказать. Не так ли?! – с нажимом спросила она. Лиза в испуге отпрянула к стенке. – И бежать не надо, – предупредила Алина, заметив, что ее жертва, прикасаясь спиной к стене, движется к двери. – Это вас не спасет.

– Я не бегу, – пролепетала Лиза. – Кирилл там. Я хотела предложить пройти в комнату.

– Вот сюда? Да?

Алина пропустила вперед себя Лизу. Из мебели в комнате были лишь платяной шкаф, диван и пара стульев. У окна стоял мольберт с незаконченной картиной – все те же цветочки в вазочке. Очевидно, это все, на что была способна Лиза как художник.

Кирилл с газетой лежал на диване. Вряд ли он ее читал. Скорее делал вид, что крайне заинтересован газетными новостями. Увидев Алину, он поздоровался и принял вертикальное положение. Алина кивком ответила на приветствие. Поставив стул напротив дивана, она сказала:

– А вы, Лиза, присядьте к мужу. – Обменявшись взглядом с Кириллом, Лиза села, куда ей велели. – Вот и ладненько, – улыбнулась Куприяновым Алина. – Поговорим? Пока вам нечего бояться. Все в ваших руках. И в моих… Надеюсь, вы оцените благородство моего поступка. Обладая достаточной информацией, я пошла не в полицию, а к вам. Объяснить? Вы мои соотечественники. Мне вас чисто по-человечески жалко. Трудно предположить, что с вами будет, если вы попадете в лапы фашистов, – хмыкнула Алина, живо представив Лизу и Кирилла, которых допрашивают люди в нацистской форме. Наверное, ту же картину представила себе и Лиза. Она побледнела и задержала дыхание, как будто боялась, что слишком громко стучащее сердце может выдать ее. Алина поняла, что добилась желаемого. – Ну-ну, каждый имеет право на ошибку, как говорится, черт попутал. И я сделаю все зависящее от меня, чтобы избежать скандала. Это и в интересах Ирины и Густава. Но! – Она подняла указательный палец вверх, требуя от Куприяновых предельного внимания. – Но при одном условии. Вы возвращаете все, что взяли из их дома.

Упершись глазами в пол, Лиза кивнула. Кирилл попробовал изобразить на лице полное непонимание происходящего, но жена, положив свою ладонь на его колено, сказала:

– Так будет правильнее.

– Конечно! Правильное решение, – воскликнула Алина, порадовавшись, что так быстро нашла общий язык с Куприяновыми.

Лиза встала с дивана и подошла к шкафу. Не глядя, она достала маленький сверток и протянула его Алине. Сверток был очень маленький.

– Что это? – спросила Алина, глазам своим не веря. Даже сложив картину в четыре, нет, в восемь раз, не получится такой маленький сверток.

– Деньги, – внесла ясность Лиза. – Вы ведь пришли за ними?

– Вы хотите сказать, что успели продать картины? – ужаснулась моя подруга.

– Какие картины?

– Не стройте из себя идиотов! – разозлилась Алина. – Вы украли картины Поленова, продали их, а теперь пытаетесь всучить мне жалкую толику от вырученных денег?! Вы издеваетесь? Я сейчас же звоню в полицию. – Она достала из сумки мобильный телефон и для наглядности потрясла им. – Да! Звоню в полицию. По-хорошему вы не хотите. Значит, будет по-плохому: допросы, тюрьма, камера!

– Мы не брали картины! – чуть не плача, вскрикнула Лиза.

– А что тогда вы мне суете?!

– Деньги. Кирилл взял деньги. Они лежали на кухне. Две тысячи евро. Здесь все. Извините нас. Действительно, черт попутал. Мне так неловко, стыдно…

– Да ладно, не унижайся, – одернул ее Кирилл. – У этого жирного бюргера денег куры не клюют, а ты оправдываешься. Если валялись деньги где попало, значит, и не особенно нужны.

– Вы только деньги взяли? – Алина не спускала глаз с Лизы и Кирилла.