Выход на «Бис»

«Обратно» — сходу, по горячему следу, как надеялось, оказалось невозможным. Включённая на сканирование научная аппаратура никаких аномалий уже не обнаружила. Даже остаточных намёков или отголосков. Стрелки приборов лежали в левом положении, и ни одна не дрогнула, не сошла с нолей. На развёртке осциллографа ни пиков, ни впадин — прямая линия.

— Дырка схлопнулась. И впору предполагать, что этот сфинктер-клапан вообще работает в одну сторону, — заметно расстроено объявил Док, по озадаченному выражению лица явно пристраивая ещё один элемент к своим головоломкам.

Потом, правда, обнадёжил, что не исключает вероятности нащупать что-нибудь в дальнейшем…

«По пути? — дорисовывал версии Скопин, — если по пути попадётся „удобная“ аномалия, подрывом ещё одной ЯБЧ махнуть… Вопрос — куда»?

Вдруг пришла догадка, что его порыв «по быстрому вертать обратно» был опрометчивым⁈

'А какие гарантий, что мы вернулись бы в 1985 год?

Нет, смотрим: «Петром» непреднамеренно вышло вниз, в смысле — в прошлое на тридцать четыре годка. Сейчас сразу на сорок почитай. А вдруг обратно или вверх по шкале времени вообще не предполагается⁈ И следующий будет тоже вниз. А? Ещё минус на сорок? Вот-вот! — аккурат в злополучную РЯВ [12]'.

Гипотеза на этом скоротечном сравнительном анализе показались столь стройной, что захотелось немедленно поделиться своим соображением с участниками их «блиц-совещания в узком кругу».

Он и поделился, вызвав ответный взгляд у товарища учёного — уважительный и… немного растерянный.

«Что Док, пугает перспектива никогда не вернуться»? — озвучивать не стал, пустое. Но мысли скакали дальше, по дороге необратимости:

'И допустим. Что?.. — явимся к царю-самодержцу все сплошь красные командиры? Противоречий не избежать. Да и не в том дело. Техническая база России 1904 года крайне низка, чтобы рассчитывать на скорую и продуктивную отдачу (это если задумываться о прогрессорстве).

А там, далее — ожидаемая череда революций, избежать которые… — получится ли? Нет? Возможно, что и нет. И тогда можно попасть под маховик русского бунта, бессмысленного и беспощадного.

Выходит, что послевоенный Советский Союз стабильней и предпочтительней? Выходит, что так'.

Откашлялся для проформы и осторожно заметил:

— В любом случае, искать какие-то новые проходы дело скорей всего небыстрое. И не в ресурсах. Сейчас надо решать насущные проблемы. Тоже, далеко не прозаичные.

— Что будем говорить экипажу? — принуждённо выдавил особист, — в первую очередь офицерскому составу. Все прекрасно видят — что-то произошло.

— Да. Трудно было не ощутить резкий переход из тропиков в северные широты, — язвительно подметил каперанг. Тут же пожалев — желчь не по адресу. Да и прав был полковник. Дисциплина дисциплиной, но затягивать с разъяснением обстановки было нельзя. Слишком уж всё выходило за рамки обыденного. Копящиеся вопросы в любой момент могли лопнуть нарывом. Сейчас необходимо выбрать общую стратегию и в темпе решать — что и кому из команды можно рассказать, а чего знать им совсем необязательно.

— Экипаж и корабль — это ваши приоритеты, товарищ капитан 1-го ранга, — холодно произнёс полковник КГБ, — единственное, я бы не акцентировал, то есть, категорически умолчал о конкретной цели эксперимента. Никто не должен усомниться в том, что мы контролируем процесс. Всё идёт по плану. И уж тем более следует обойти вопрос возвращения.

Мрачен был полковник. Все его инструкции летели в тартарары. Всё придётся перестраивать буквально на ходу, полностью пересматривать не просто планы, а смыслы экспедиции. Импровизировать. Смотреть на картину более широко, нежели было установлено изначальной задачей. Но Скопин не сомневался, что оборотистый особист Вова уже просчитывал варианты встречи с пращурами.

…перевёл взгляд на циферблат наручных часов — тридцать минут как они уж здесь. Целых полчаса как «серое» сменилось на… серое.

Крейсер на малом 6-узловом ходу, в незнакомых водах, в пассивном режиме своих радиотехнических средств, по состоянию «Боевой тревоги», в состоянии ожидания…

— Надо определяться, наконец…

И выругался. Мысленно. Не так он себе это представлял.

Пройди всё, как было запланировано, последовательность действий у него, как у командира, была внятно прописана: перво-наперво выход на командование флота через радиоузел «Кактус» [13], по шифр-коду ТАРКРа «Пётр Великий». Наверняка переполошив там всех (ещё бы — пропавший крейсер объявился)! А то, что вместо него другой, с этим как-нибудь уж объяснился. В штабе ВМФ может, и посомневались, но однозначно б прикрыли в итоге, залегендировав вымпел —…давно списанный корабль… давно списанной страны.

Уникальный силуэт «Кондора» на океанских маршрутах вряд ли избежит случайных зрителей — кто-то, с любого «торгаша», да и сыпанёт в тырнэт фотки-видео. Поначалу принимаемые за фэйки, но… вскоре «поохотиться на призрак из прошлого» — поглазеть, всё одно бы сбежались чьи-нибудь ВВС и ВМС под заведомо недружественными флагами.