Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Уорсли обладал множеством преимуществ перед Шеклтоном, но самым главным, пожалуй, был спутниковый телефон Iridium в рюкзаке путешественника. С его помощью он мог в любой момент вызвать эвакуацию самолетом. Однако телефон был не только спасением, но и фактором риска. Рассчитывая пределы своих возможностей, Шеклтон был вынужден учитывать погрешность из-за невозможности предсказать, как пройдет путь домой. С другой стороны, возможность получить помощь почти мгновенно позволяла Уорсли гораздо ближе подойти к краю и опустошать свой «бак» день за днем, борясь со снегом по 12, 14 и 16 часов. Iridium позволял ему не обращать внимания на растущую слабость и потерю веса в 22,6 кг и продолжать бороться, даже когда почти все шансы были уже против него.

В конце концов стало ясно, что он выпадает из своего графика, а рыхлый снег, белая мгла и ухудшение самочувствия не дают собраться с силами и войти в шестнадцатичасовой рабочий ритм. Уорсли решил сократить путь и перенести финиш на ледник Шеклтона, но и эта цель оказалась недостижимой. На семидесятый день путешествия, 21 января, он воспользовался телефоном. «Когда мой герой Эрнест Шеклтон стоял утром 9 января 1909 года в 97 [морских] милях (179,64 км) от Южного полюса, он сказал, что сделал все возможное, — сообщил Уорсли в своем аудиодневнике. — Ну что ж, сегодня я должен с некоторой грустью признать, что и я достиг предела. Мое путешествие подошло к концу. У меня закончились время, физические силы и даже способность передвигать лыжи».

На следующий день его эвакуировали и за шесть часов доставили самолетом обратно на станцию «Юнион Глейшер», где обычно базируются все антарктические экспедиции. Потом Уорсли доставили в больницу в Пунта-Аренасе в Чили, где его лечили от истощения и обезвоживания. Экспедиция закончилась неудачей, но похоже, что Уорсли смог последовать совету Шеклтона и остаться «живым ослом». Однако в больнице ситуация неожиданно изменилась: у Уорсли диагностировали бактериальный перитонит, инфекцию слизистой оболочки брюшной полости, и срочно сделали операцию. В возрасте пятидесяти пяти лет 24 января Генри Уорсли умер от синдрома системной воспалительной реакции, оставив вдовой жену с двумя детьми.

Когда лавина уносит лыжника, или акулы нападают на серфера, или неожиданный порыв ветра убивает вингсьютера, это всегда становится известно всем. Как и другие «экстремальные» смерти, трагический конец Уорсли обсуждался во всем мире. Но все-таки было и отличие от подобных новостей: ни лавины, ни большого голодного хищника, ни столкновения на высокой скорости. Он не замерз до смерти и не заблудился, у путешественника оставалось еще много провизии, он не страдал от голода. Уорсли, по сути, сам добровольно довел себя до предсмертного состояния — эта странность еще больше омрачила его кончину. Возможно, мы никогда не узнаем, что именно толкнуло его за грань[69]. «Разве Уорсли не понимал

[70], что шагнул за грань своих возможностей, проверяя внешние границы выносливости?» — вопрошала британская газета Guardian.

В каком-то смысле смерть Уорсли казалась подтверждением математического представления о человеческих границах. «Все механизмы и организмы[71]

имеют химическую или физическую природу. Все это когда-нибудь будет выражено в физических и химических терминах», — предсказывал Хилл в 1927 году. И каждая машина, какой бы мощной она ни была, имеет максимальную мощность. Уорсли, пытаясь самостоятельно пересечь Антарктиду, взвалил на себя миссию, которая превышала возможности его тела, и никакие психологические силы и упорство не смогли изменить этого.

Но если бы это было правдой, почему люди так редко умирают от усталости? Если это верно, почему смерть от выносливости так исключительна? Почему олимпийские марафонцы, пловцы, преодолевающие Ла-Манш, и туристы, поднимающиеся по тропе в Аппалачах, не падают в обморок регулярно? Именно такую загадку задал себе молодой южноафриканский врач Тим Ноукс, готовясь выступить с самой важной речью в своей жизни — престижной почетной лекцией на ежегодном собрании Американского колледжа спортивной медицины в 1996 году: «Я сказал: теперь послушайте[72]. Относительно физической нагрузки интересно не то, что люди умирают, скажем, от теплового удара или когда поднимаются на Эверест, — так умирают один или двое, — вспоминал он позже. — Дело в том, что большинство не умирает, и это гораздо интереснее».

Глава 3. Центральный регулятор