Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей

Простая альтернатива, утверждал Маркора, такова: все, что перемещает «отметку степени усилия» в вашей голове вверх или вниз, влияет на то, как далеко или быстро вы способны бежать. Все обычные физические сигналы — обезвоживание, усталость мышц, учащенное сердцебиение — определяют, насколько тяжело ощущается усилие. Спортсмены тренируют свое тело, чтобы приспособиться к этим сигналам, и со временем усилие, которое они ощущают во время бега в определенном темпе, становится ниже. Но менее очевидные факторы, такие как психологическая усталость, тоже затрудняют бег, поэтому, например, попытка удерживать марафонский темп в течение многих часов сильно утомляет мозг. Это, как сказал Маркора на конференции, наводит на радикальную мысль: если бы можно было тренировать мозг, чтобы он лучше адаптировался к психической усталости, то так же, как и тело, он бы привык и задача удержания темпа решалась бы легче. «Я знаю толк в вещах, которые на первый взгляд кажутся сумасшедшими, — сказал он. — Если я скажу кому-нибудь, что собираюсь увеличить вашу выносливость, заставляя вас сидеть перед компьютером и делать что-то на клавиатуре, вы решите, что я спятил. Но если что-то утомляет вас и вы будете делать это систематически на протяжении некоторого времени, то вы адаптируетесь и будете лучше справляться с задачей. Это основа физической подготовки. Моя идея проста: мы можем получить тот же эффект, используя психическое утомление».

Это было неожиданно смелое предположение, поэтому я поймал Маркору во время перерыва после его выступления, чтобы узнать больше. Он разрабатывал исследование, с помощью которого собирался проверить, может ли «тренировка выносливости мозга» — недели решения утомительных компьютерных задач — без каких-либо изменений в физической подготовке сделать людей быстрее. Я выспрашивал у него подробности и просился в добровольцы. Он терпеливо отвечал на мои вопросы, а затем предупредил: «С участниками эксперимента, выполняющими утомительные умственные задания, все очень плохо. Они ненавидят тебя в конце эксперимента».

В июне 1889 года, когда учебный семестр в Туринском университете подходил к концу, физиолог Анджело Моссо провел серию экспериментов[117] на своих коллегах-профессорах до и после приема устных экзаменов в конце года. Он прикрепил двухкилограммовый груз к веревке и попросил профессоров поднимать и опускать его каждые две секунды, сгибая средние пальцы, а затем повторил опыт, используя электрический заряд, заставляющий пальцы сгибаться. Количество сокращений после трех с половиной часов «маринования» студентов значительно уменьшилось по сравнению с начальными показателями — явный признак того, что «интеллектуальный труд» истощил мышечную выносливость.

Результаты Моссо, опубликованные в 1891 году в виде авторитетного издания «Усталость» (La Fatica), стали первой научной демонстрацией физических эффектов психологической усталости. Как и последующих исследователей этого явления, таких как А. В. Хилл и Дэвид Брюс Дилл, его крайне беспокоили условия труда работников промышленности, и именно это беспокойство служило для него мотивацией. Для него — выходца из рабочего класса, сына обедневшего плотника — условия труда на серных рудниках и сицилийских фермах, особенно для детей, были несправедливостью «хуже рабства, хуже подземелья». Точно так же, как психическая усталость истощает физические силы, физическая усталость, по его мнению, задерживает умственное развитие у работающих в шахтах и перегруженных детей — настолько, что «те, кто выживает, становятся злобными, подлыми и жестокими». Тщательно оценивая последствия усталости, он надеялся стимулировать принятие законов, защищающих уязвимые группы, — например, устанавливающих восьмичасовой рабочий день для детей в возрасте 9–11 лет.

В отличие от результатов, полученных Маркорой 120 лет спустя, исследования психической усталости Моссо не особо удивили. Это было еще до того, как укоренилась идея «человека-машины», поэтому мысль о том, что физическая работоспособность может зависеть как от силы воли, так и от силы мышц, казалась естественной. Однако со временем идеи Моссо были почти забыты[118]

, а дискуссии о роли мозга в выносливости исчезли из учебников физиологии спорта. Пальма первенства перешла к психологам, которые в конце 1800-х стали обращать внимание на спорт[119].